"Владимир Покровский. Метаморфоза (Авт.сб. "Планета отложенной смерти")" - читать интересную книгу автора

один. - Ваше досье, пожалуйста!
- Я его увидел! Вон там, у входа!
- Кого? - нестройным хором спрашивают полицейские.
- Да официала же! Того, кого вы ищете!
- Где?
- Да вон там, у дверей! Только что был, - нервничаю я. - Скорее,
упустим!
- Не беспокойтесь, все выходы перекрыты, - это уже на бегу. -
Р-р-разойдись!
И в тот же момент динамики космопорта врываются жутким ревом:
- Гражданам пассажирам! Спокойствие! Всем оставаться на местах!
Сквозь проклятия, крики и визги мы плотной группой тараним толпу, и
толпа в кровавой панике распадается на две, образуя широкую улицу почти до
самых дверей. Граждане на Галлине, как видно, порасторопнее полицейских:
два-три блюстителя, не уразумевших, что предложение разойтись относится и
к ним тоже, сбиты с ног и с пугающей неподвижностью (вижу боковым зрением)
распластаны на мозаичном полу - такое впечатление, что ими получен
строжайший приказ лежать и не шевелиться. В мгновение ока мы оказываемся у
выхода, телами вскрываем тяжелые, живописного стекла, двери, вылетаем
наружу. Снаружи мы наталкиваемся на плотную цепь охранения. Охранники и не
думают нас пропускать. Они стоят перед нами, как строй вратарей, чуть
согнув колени и подавшись вперед. Сцепившись локтями, они вглядываются
из-под надвинутых козырьков в наши лица; мы врезаемся в их строй тяжелым
снарядом, выбиваем три звена, оказываемся снаружи и только потом тормозим.
Тяжело дыша, полицейские оглядываются. Цепь охранения уже восстановлена,
как будто никто никогда ее и не прорывал.
- Здесь его нет, - уверенным тоном говорит один полицейский.
- Как будто и впрямь нет, - нерешительно подтверждает второй,
вглядываясь в темноту и жуя.
- Да не как будто, а точно!
- И впрямь, как будто и точно.
Первый возмущенно разводит руками и поворачивается ко мне:
- Что будем делать?
Похоже, я признан за старшего. Да не похоже, а точно. Похоже, что и
точно.
- Как что делать? - говорю я. - Возвращаться и искать. Конечно, здесь
его нет. Не мог же он через оцепление.
- Куда возвращаться-то? - без особого энтузиазма осведомляется любитель
точности. - Назад-то не пустят.
Я резко его осаживаю:
- То есть как это не пустят? Это что еще такое?
Тогда все участники тарана обступают меня и с громадным воодушевлением
начинают меня убеждать, что назад пути нет, что цепь нас не пустит, что
разбить ее можно, только взяв разгон, а где ж его взять, этот разгон,
когда вокруг газоны одни, и дороги для машин, и тьма проклятущая, и что
того, кого ищут, и без нас найдут (почти наверняка найдут, да не почти, а
наверняка, ага, почти наверняка наверняка), никуда он, голубчик, не
денется, и не таких вылавливали, рассказать - не поверю, а смена у них
давно кончилась, и виданное ли дело, столько народу на одного какого-то
штатского бросать, добро бы еще отверженца или безнадежника, а то самого