"Владимир Покровский. Тычяча тяжких" - читать интересную книгу автора

представителем власти, - в этом есть чтото безнравственное.
Мы не можем сказать ни "да", ни "нет", мы не знаем, кто убил этих
троих, следственные учреждения не дали на сей счет исчерпывающих ответов, а
значит, мы и не вправе кого-либо обвинять по собственному разумению.
Убийство - дело серьезное, юридическое, на него, как известно,
распространяется презумпция невиновности. Единственное, что автор знает
наверняка, так это то, что Икс, укрывшийся от всех глаз, действительно
решил мстить. Нам бы хотелось, чтобы он повел себя как-нибудь по-иному,
чтобы не замарал чести мундира, чтобы поступил, как поступают в подобных
случаях культурные люди: ...м-м-м... автор не знает, как именно... скажем,
стал бы писать письма во все инстанции о творящихся безобразиях, склонять
народ на свою сторону, собирать... я не знаю... петиции, что ли. Он мог
прийти к Живоглоту и честно высказать свои претензии, мог, наконец,
поступить как человек разумный - просто уйти. Безо всякого, заметьте,
ущерба для совести, потому что все равно не справиться ему одному с такой
оравой специалистов, объединенных в отлично управляемый коллектив,
блестяще, кстати, справляющийся с задачами самого Икса, в исполнении
которых, как мы видели, тот не слишком-то преуспел. Он мог уйти, потому что
все равно Полный Контроль был неизбежен, потому что все убийцы обречены уже
самою историей. Но он не ушел. Он, как мы увидим, решил ответить жестоким,
бесчеловечным террором.
Никто не знал тогда, где скрывается неудавшийся узурпатор, никто не
знал тогда, что подручные его, кстати, не уволенные в соответствии с
существующим законодательством, а самовольно покинувшие секураторскую
службу, просто-напросто дезертировавшие, оставившие город на потеху
разгульным и преступным страстям, что эти-то вот дезертиры - и те не
посмели разделить мстительных планов Икса и спешно покинули город,
разбежались кто куда. Что сам Икс прячется от возмездия на самой своей
потайной конспиративной квартире - о чем тоже, разумеется, никто извещен не
был. А он прятался там - да-да, трусливо скрывался среди консервных банок,
наручников, накладных усов и бород, среди оружия различных систем и
принципов действия, коробок с летальными ботинками, обойм с
самонаводящимися пулями, маленьких инопланетных баночек с усилителями
кулака, дезодорантов, дезаурантов (уничтожающих ауру, по которой так
нетрудно даже в те дни было выследить человека), пакетиков с квантовыми
заметателями следов, самовыслеживателями, сразусообщателями,
скородопрашивателями, голографическими снимателями пальцевых отпечатков на
расстоянии, тихоподслушивателями, лазерными приметосборниками и
стереостучателями. Среди всего этого секураторского арсенала он сидел на
мыслеэкранирующем диване в зашторенной, темной и выстуженной комнате с
ворсистыми полами, скрадывающими даже падение двухпудовой гири, сидел и
жевал скучный обед.
Он уже понимал, что если просто надеяться на статистику и пассивно
ждать, то можно в принципе дождаться и пули в какое-нибудь плохо защищенное
место - поскольку организация все видит насквозь и всякого может достать
где угодно, нужно только немножко времени. Он сидел и разрабатывал, как мы
понимаем, свои мстительные и кровожадные планы.
Мы не знаем, какими именно были эти планы, что именно рождалось у него
в голове в той таинственной тьме, состоящей из донесений, явок, паролей и
принципиально неразгадываемых шифров. Нам известно лишь то, что произошло в