"Владимир Покровский. Тычяча тяжких" - читать интересную книгу автора

только на завтра и на сегодня двенадцать тяжких назначено.
- И еще не забудь на воскресенье десяток - по случаю праздника.
- Вот видишь, еще десяток. Куда мне их прикажешь девать? За город
вывозить?
- А что? - оживился шеф-секуратор. - Хорошая идея. За город, точно!
- Слыхал, Анжело? Он мне их за город вывозить предлагает. ("Наглость
просто космическая", - свирепо подхватил Живоглот.) Он делает вид, будто не
знает, что на производство дело к нему же и попадет. Он про Маленького
Поттера забыл и про Душку Студентика. Он забыл про Бекингема-Вонючку,
которого мы вообще на другую планету увезли.
- Но это же шло как кинапинг! Вы же насильно их увозили!
- Так они сами-то, по доброй-то воле, и не хотели! - взвился наконец
Папа Зануда, человек исключительно добрый и терпеливый, но всего-навсего
человек. - Я тебе деньги плачу, гадина?! (Еще как платим, Папа, он у нас за
двух министров получает.) Я тебе деньги за что плачу, брат? За то, чтобы ты
вот так вилял, вот так увиливал от прямого ответа? (Это такой уж он
человек, Папа. Не человек - грязь.) - Папа Зануда аж дрожал от благородного
негодования. - Я тебе деньги плачу, чтобы у меня руки были развязаны, а ты
кислород мне перекрываешь - за мои же деньги! Гибель мою планируешь,
сволочь, не предупреждаешь заранее, да еще войной с Эферемом, этим сосудом
слизи, мрази, злобы и гадости, попрекаешь! Да хоть десять войн! Ты мне
свободу действий обеспечь за мои деньги! (Ха, чего захотел! Наивный
человек, хоть и светлая голова. От такого-то подлеца - и свободу действий!
Да он спит и видит...) Ты мне ее обеспечил?
- Эм! - жалобно произнес вконец сраженный шеф-секуратор. - Мм-ма...
В-в-вооо. Кхм!
-Что?
- Н-н-нээ... Пх... П-ап-апа... Да что ж? Кхм!
- Что ты там такое? Ты прямо мне говори!
- Я говорю... Что ж от меня зависит? - прорвалось наконец у бедняги. -
Моя бы воля, я бы всех этих тяжких и вовсе не возбуждал. Так ведь попробуй
не возбуди - она, машина эта проклятая, все контролирует, каждый шаг. Иной
раз... От нее-то не откупишься ведь деньгами.
- От всего откупиться можно, брат. От всего. (Не слушай его, Папа -
виляет!) И от машины можно откупиться, если подумать. Если понять, что ей
нужно. Не моя забота. Я тебе деньги плачу - значит, обеспечь. (А он не
обеспечил!) А ты не обеспечил. И не предупредил даже. Ты меня обманул
(золотые слова, ох в самую точку!), ты моего доверия, брат, вовсе не
оправдал. И я вынужден, брат... слышишь, вынужден...
- Папа!
-...принять меры. Даже если я не хочу. (Ну, добр, ну, мягок!) Анжело!
- Ййя! - радостно подскочил Живоглот.
- Ох, Папа, не надо, Папа, последний шанс!
- Анжело, прими, пожалуйста, меры. Мне действительно очень жаль, брат.
На самом деле Папе было совсем не жаль. По лицу его расплылась
блаженная улыбка, когда Живоглот с поистине юношеским задором принялся
исполнять приказание. Живоглот проявил мастерство прямотаки ошеломляющее,
что правда, то правда - там было чем любоваться.
Очень скоро все было кончено. На столе лежал растерзанный труп
шефа-секуратора, и не верилось, что такое можно сотворить с человеком всего