"Владимир Покровский. Хор Трубецкого" - читать интересную книгу автора

Все было напрасно. Трубецковские композиции крепко-накрепко засели в
головы потерпевших и силами официальной или альтернативной медицины оттуда
не изгонялись. Единственное средство - самогон и остальное спиртное, - если
и помогало хоть немного поспать, то только в больших количествах, а это,
сами понимаете, не слишком хорошо сказывается на прочих сторонах жизни.
Воздушно-капельным или каким-то иным путем композиции Хора Трубецкого
не передавались, но в городе моментально появились слухи о зараженных.
Здания гостиницы и Дворца культуры, срочно закрытые на ремонт, обходили
стороной - возможно, не без основания. Пострадавших избегали, и общались с
ними напрямую только в том случае, если их статус был так высок, что уж
лучше заразиться, чем не общаться. Прохожих, которые по забывчивости
начинали напевать себе под нос что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее
репертуар Хора Трубецкого, довольно часто избивали в кровь.
В то же время, вот странно, в городе появились поклонники Хора
Трубецкого, и было их немаленькое число. Они могли часами простаивать у
опустевших зданий гостиницы или Дворца, вслушиваясь (а во что там
вслушиваться, снаружи ничего же не слышно!) в звуки, якобы до них
доносящиеся, и даже пытаясь им подпевать. К таким с агрессивными кулаками
подходить опасались - здесь очень даже можно было получить сдачу.
Милиция наконец-то зашевелилась, ведь пострадали слишком видные люди, и
этого нельзя было оставлять так. Начали искать следы Хора Трубецкого, но
следов-то как раз и не оказалось. Никто не видел их - ни на чем они приехали
и отбыли, ни как вообще передвигались по городу. Видели только бегущего в
панике Ивана Глухоухова, да и то мельком, "пробежал мужик с папочкой, весь
взъерошенный". Даже вездесущую Фаину, и ту нигде не приметили, хотя при ее
энергии и внешности это было, казалось бы, теоретически невозможно.
Словом, ерунда какая-то получалась.
Общегородской катастрофой это, к счастью, не стало, потому что хоть и
видные люди под раздачу попали, но всего пострадавших от концерта было чуть
больше тысячи человек, а два дома - ну, что два дома, это не в счет.
Немножко разрядил ситуацию местный Кулибин. На самом деле его фамилия
Кулямин была, но из-за пристрастия к разного рода изобретениям и прочим
изыскательским процедурам никто его иначе как Кулибиным и не звал. Кончил он
не что-нибудь, а московский Институт стали и сплавов, но столицу покорить не
сумел, вернулся на родное пепелище, отстроился и зажил анахоретом -
совершенно непонятно на что.
Вот этот-то вот Кулибин и решил разобраться с источником звука, потому
что в мистику он не верил. Точнее, не то чтобы не верил, а так - не принимал
во внимание при расчетах. Стал напрашиваться в гости к потерпевшим, из тех,
кто рангом помельче, изводил их расспросами, по комнатам зачем-то водил,
пару раз получал по морде от лиц, измученных алкогольной интоксикацией, но,
в конце концов, своего добился. Нашел он источник звука! Или, правильнее
сказать, источники, потому что звук-то шел отовсюду.
Этими источниками оказались канализационные и водопроводные трубы. Они,
рассказал Кулибин, часто фонят, издают гул ровный, низкий и очень тихий,
если все сделано по правилам. А если не все сделано по правилам, то иногда и
не очень тихий. Этот фон, по мнению Кулибина, преобразовывается в мозгу
человека, побывавшего на концерте Хора Трубецкого, в музыкальное
произведение. Каким образом происходило это преобразование, Кулибин не знал,
да и знать уже не очень хотел - ему не понравилось ходить по городу с битой