"Борис Николаевич Полевой. Полководец (Биографическая повесть маршала Советского Союза Ивана Степановича Конева) " - читать интересную книгу автора

наличными силами, несмотря на завязавшуюся метель, атаковала с воздуха обе
эти группы и проутюжила на дорогах компактные массы неприятеля. Стрелковые
части снова отбили у немцев ключевое село Шандеровку.
Потом на заре в бой были введены артиллерийские соединения, они били
по скоплениям врага в оврагах и балках. Танки генерала Ротмистрова в
буквальном смысле утюжили неприятельские колонны, находившиеся на марше.
Кавалеристы, действуя без дорог, по снежной целине, шарили по оврагам,
балкам, уничтожая или забирая в плен тех, кто небольшими группками
старался уйти малозаметными тропами.
Это были у Конева, пожалуй, самые напряженные сутки за всю войну.
Грохот непрерывной артиллерийской дуэли разносился с севера на юг. Когда
стихал шум ветра и переставала кружить метель, становился слышен гул
самолетов, становилось видно, что весь горизонт вокруг деревни в кровавых
заревах пожарищ.
Мне пришлось в ту ночь пешком добираться до деревни Толстое. Моя
редакция, очевидно отдавая отчет в огромном значении новой схватки,
разыгравшейся на Днепре, приказала мне взять у генерала Конева хотя бы
несколько слов для корреспонденции об этой операции. Куда там! Генерал
отмахнулся от меня, как от комара: "Потом, потом, цыплят по осени
считают". В первый раз я видел его тогда небритым. Сорванным голосом он
отдавал по телефонам приказы. Принимал оперативные сводки. Сам наносил
обстановку на карту. Новые решения передавались в армии фронта. Иногда он
застывал над картой, должно быть стараясь угадать: а что же предпримет
Штеммерман. В один из таких моментов он наткнулся на меня.
- Ну что вы под ногами путаетесь?
- Одно слово... Самое важное сегодня?
- Не выпустить! Всех захлопнуть, никого не выпустить! - хрипловато
бросил он и вновь склонился над картой.
- Поимей ты совесть, он третьи сутки голову на подушку не клал, -
сердился мой друг подполковник Соломахин.
Командующий продолжал работать. На основе вороха новых и новых
данных, стараясь угадать замысел Штеммермана, Конев уже хорошо
представлял, что это не только знающий, хитрый, но и волевой противник.
Знал, что он не сдастся и до последнего будет выполнять приказ Гитлера,
хотя "каменная стена", на которую ему предлагалось опереться, явно уже
трещала. Что же, что он придумает? Каким будет его следующий ход?
И полководец принимал меры, чтобы своевременно предупредить все
возможные варианты. В финале Корсунь-Шевченковского сражения, как мне
кажется, с особой ясностью проявилось умение Конева почувствовать или,
точнее, определить критический момент сражения, умение, которое в
сочетании с его настойчивостью и волей и на этот раз привело к победе.
Когда битва, названная в народе вторым Сталинградом, Сталинградом на
Днепре, пришла к победоносному концу и по разбитым, раскисшим дорогам
двинулись бесконечные вереницы пленных, глубокой ночью в маленькой хатке в
деревне Толстое, где после доклада в Москву о разгроме
корсунь-шевченковской группы на соломенном тюфяке, не снимая мокрого
комбинезона, прилег командующий, раздался мелодичный звонок
высокочастотного телефона. Вот отрывок из разговора, который тогда
произошел:
С т а л и н. Поздравляю с успехом. У правительства есть мнение