"Борис Николаевич Полевой. Полководец (Биографическая повесть маршала Советского Союза Ивана Степановича Конева) " - читать интересную книгу автора

присвоить вам звание Маршала Советского Союза. Как вы на это смотрите, не
возражаете? Можно вас поздравить?
К о н е в. Благодарю, товарищ Сталин.
С т а л и н. Ну хорошо, отдыхайте. Устали, наверное?
Устал! Конев еле держался на ногах. Ведь в решающие моменты сражения
он не раз выезжал на танке в те населенные пункты, где назревали особенно
острые ситуации. Когда возвращался, не было сил стащить с себя комбинезон,
и, только сбросив сапоги, он валился на койку. И вот теперь, даже как
следует и не пережив радостной вести, он тотчас же уснул. На следующее
утро самолет принес на фронт из Москвы свежие газеты. Там был приказ
Верховного Главнокомандующего от 18 февраля, посвященный победному
сражению у Корсуни. В нем, между прочим, говорилось:
"...За отличные боевые действия объявляю благодарность всем войскам
2-го Украинского фронта, участвовавшим в боях под Корсунью, а также лично
генералу армии Коневу, руководившему операцией по ликвидации окруженных
немецких войск".
Когда на фронте читались эти газеты, по радио уже передавали Указ
Президиума Верховного Совета СССР о присвоении командующему 2-м Украинским
фронтом звания Маршала Советского Союза.
...Вечером из Москвы прилетел самолет. В нем заместитель Верховного
Главнокомандующего Маршал Советского Союза Г. К. Жуков прислал своему
коллеге в подарок новенькие маршальские погоны.


ИНЦИДЕНТ НА ДОРОГЕ

Ивана Степановича Конева всегда отличала особая чуткость к людям, к
подчиненным. Недаром один из старых солдат, служивших когда-то в полку,
которым командовал Конев, отмечая эту черту, написал мне: "...к бойцам он
был исключительно внимателен..."
В связи с этим хочется рассказать о небольшом, но многозначительном
эпизоде, происшедшем после ликвидации корсунь-шевченковской группировки.
Атаки с внешней стороны кольца окончились, битва затихала. Пора было
возвращаться с наблюдательного пункта из деревни Толстое в село Болтышка,
где находился штаб.
Пора-то пора, но как? Самолет, доставивший Конева сюда и счастливо
севший на солому, уже погрузился обеими лыжами в размякшую землю.
Вездеходы не проходили. В разгар битвы командующий ездил на танке. На
великолепном танке "Т-34", который, кажется, единственный мог продвигаться
по невообразимой грязи расплывшихся черноземных дорог.
Командующий снова облачился в танкистский комбинезон и шлем. Машина
двинулась по местам только что отшумевшего сражения. Страшные картины,
открывающиеся кругом, напоминали полотна Верещагина. На талом снегу всюду,
пока хватало глаз, тела убитых. Оттепель вытащила трупы из-под снега. И
машины, вереницы машин всех марок и систем. Сожженные, искалеченные, от
маленьких вездеходов, похожих на железные корытца, поставленные на колеса,
до огромных "демагов", в которых размещались целые походные мастерские. На
полевом аэродроме в беспорядке теснились толстобрюхие транспортные
самолеты, напоминающие стаю китов, выброшенных на берег. Их впопыхах не
успели ни поднять в воздух, ни сжечь. Теплый, не по сезону, ветер гонял по