"Борис Николаевич Полевой. Полководец (Биографическая повесть маршала Советского Союза Ивана Степановича Конева) " - читать интересную книгу автора

- Знаете что, отберите десять наиболее ценных полотен, я их отправлю
в Москву для немедленной реставрации. Самолетом.
Эта мысль, к его удивлению, повергла Соколову в совершенный ужас.
- Сикстинскую мадонну самолетом? Бог с вами, товарищ командующий. А
если самолет упадет?
- Это отличный самолет. Мой самолет. Опытнейший экипаж. Во фронтовой
зоне дадим воздушную охрану. Я сам на этом самолете летаю.
- Но вы же маршал, а она мадонна, - совершенно искренне произнесла
Соколова.
Маршал рассмеялся:
- Что верно, то верно. Разница кое-какая есть.
Разговор этот стал достоянием штаба. Отныне, когда речь заходила о
каком-либо невыполнимом поручении, разводя руками отвечали: "Я же маршал,
а не мадонна".
Через несколько дней командующему доложили, что в подземелье замка
Кёнигштейн на Эльбе найдена ювелирная коллекция саксонских королей,
богатейшее собрание предметов искусства из золота, платины, серебра,
драгоценных и полудрагоценных камней. Это случилось уже после капитуляции
Германии и освобождения Праги. Я с корреспондентом "Комсомольской правды"
Сергеем Крушинским был приглашен маршалом посмотреть Находку, обнаруженную
при весьма любопытных обстоятельствах.
В Кёнигштейне, неприступном замке, увенчивающем высокую гору,
находились в заключении пленные французские генералы. Когда немецкий
гарнизон крепости капитулировал, пленных освободили. Один из них доложил
занявшему крепость подполковнику Штыкову, что по ночам сюда приезжали
закрытые машины и эсэсовцы сносили в замковое подземелье какие-то тяжелые
ящики. Подполковник вызвал саперов. Под землей на большой глубине они
отыскали замурованный ход в камеру. Здесь и нашли ящики, в которых
оказалась коллекция, известная всему миру искусств под названием "Зеленого
свода".
Вот эту знаменитую коллекцию мы и ехали смотреть в машине маршала.
Когда въехали в Дрезден, увидели, что от красот города не осталось ничего.
Груды камня, кирпича, бесформенные и безобразные, громоздились одна возле
другой, и трудно было даже представить, что здесь стояли дворцы, музеи,
соборы.
И сразу как бы померк великолепный весенний день. Из царства буйной
зелени мы попали в царство смерти. Проезды между развалинами не были
расчищены. Машинам пришлось сбавить ход, и страшный смрад сразу окутал
нас. Смрад тления.
- Жители утверждают, что в подвалах, под развалинами полтораста, а
может быть, двести тысяч человек похоронены, - сказал шофер Губатенко,
молчаливый донской казак, возивший Конева всю войну.
- Это верно. Дрезден считался открытым городом, - поддержал ехавший
вместе с нами искусствовед, хорошо знавший Германию. Ему, кстати, и
принадлежала честь отыскания коллекции "Зеленого свода". - Открытый город.
Поэтому сюда со всей Германии съезжались, спасаясь от бомбежек, женщины и
дети. Их размещали в, общественных зданиях, в подвалах, бомбоубежищах.
- А я вот все думаю и никак не могу понять, зачем эти бомбежки
союзникам понадобились, - говорит, обернувшись к нам с переднего сиденья,
командующий. - Для чего? С какой целью? Разгранлинии наступления были