"Борис Полевой. До Берлина - 896 километров " - читать интересную книгу автора

меня Балажи, куда и газеты-то приходят на третий день.
Эпицентром восстания является Словацкий национальный совет. В нем очень
разные люди, представители разных партий, отличающихся и по своей классовой
сущности, и по убеждениям. Но душой этого Совета является коммунистическая
партия. Отсюда, из этого промышленного города Погронья, всеми средствами
связи в другие города распространяются призывы, и не только призывы, но
распоряжения Национального совета, противопоставившего себя фашиствующему
правительству Тиссо, Тука и Махи.
С помощью Бориса Николаева мне уже удалось познакомиться с одним из
руководителей этого Совета, может быть, самым важным членом его Каролом
Шмидтке, старым боевым словацким коммунистом. Высокий, худой, с темным от
усталости лицом, он походил бы, пожалуй, на какого-то святого со старинной
русской иконы. Такой же высокий у него лоб и так же старательно прочерченные
поперек этого лба глубокие морщины. Походил, если бы не большие очки, ибо
русские великомученики очков, как известно, не носили. В беседе, которую мы
вели с Каролом Шмидтке глубокой ночью в маленькой комнатушке, где он обитал,
он рассказал мне о сложностях восстания.
- Стихия? Нет, ни в коем случае. Я вообще не верю в стихийные
возмущения, даже в природе. Все они причинны. У нас организация. Только
организация. Словацкий национальный совет сплотил все население: рабочих,
крестьян, интеллигенцию, мелкую, среднюю, да, и среднюю, буржуазию и
военных. Сплотил вокруг идеи неизбежного восстания. А искрой, от которой
восстание загорелось, были победы Красной Армии. И то, что Чехословацкий
корпус уже подошел к родной границе. Вы же знаете, в корпусе словаки и чехи.
Словаки и чехи, бьющие нацистов.
Я занимал единственный в комнатушке стул, а Шмидтке сидел на кровати.
Сидел, ссутулившись, положив руки на колени, словно молотобоец, отдыхающий
после тяжелой смены.
- Сейчас все восторгаются Красной Армией. Все захвачены первыми
успехами восстания. Все кричат "ура". "Ура" и "наздар", конечно. Но не
думайте, что все эти силы едины. Нет! Мы были бы плохими марксистами, если
бы так думали. В стране существует идея, рожденная тиссовским, по существу
фашистским режимом. Идея отъединения Словакии от Чехии и Моравии и создания
самостоятельного словацкого государства, что с помощью Гитлера и было
осуществлено. Есть концепция чешской буржуазии о единой чехословацкой нации,
о подавлении словацкой самобытности и самостоятельности. С нею носится Бенеш
в Лондоне. Есть даже идея о присоединении Словакии к Советскому Союзу в
качестве одной из республик. Да, да, и такая идея есть.
Но, по мнению компартии, ни то, ни другое, ни третье для нас не
годится. Для нас идеал - братство народов, живущих под одной крышей.
Пример - ваша страна, где народы живут в одной семье, не теряя, однако, ни
своей самобытности, ни своей культуры, ни своих традиций. Живут в одной
семье как равноправные дети. Только так, только это...
Этот высокий, худой, усталый человек говорил не громко, но задорно,
будто с кем-то полемизировал с трибуны перед лицом большой аудитории.
Воспользовавшись тем, что он так разговорился, я походатайствовал о
том, чтобы разрешили передавать корреспонденции в "Правду" и в
"Комсомольскую правду" через радиостанцию Банской-Бистрицы открытым текстом.
- Что ж, передавайте, я там скажу товарищам. Пусть мир знает, что мы
делаем тут в наших Татрах. Пусть другие угнетенные Гитлером народы берут