"Борис Полевой. До Берлина - 896 километров " - читать интересную книгу автора

запад, на север и на юг от большого города Сандомира тянутся, по-видимому,
удобные дороги.
Очертив на карте плацдарм, стратег из львовской комендатуры
торжественно сообщил:
- Все эти леса сейчас битком набиты войсками, техникой. Я сюда во Львов
из Сталинграда дошел. Такой концентрации даже в Сталинграде ни у нас, ни у
немцев не было... Тысячи танков и самолетов, десятки тысяч орудий, в том
числе и самой большой мощности. Чуете, что назревает, а? А эшелоны все идут
и идут. Десятки эшелонов наш узел в день пропускает.
Все, что он говорил, было интересно, а главное, очень мне нужно, но
есть хотелось страшно. Отыскал в кармане какие-то крошки, положил их в рот,
стараясь демонстративно жевать, но увлеченный стратегией собеседник этого не
замечал.
- Вы знаете, что, по-моему, это означает?.. Конев задумал удар на
Берлин.
- Но ведь на Берлин нацелены войска соседа. Белорусский фронт. Недаром
командование им передано маршалу Жукову.
- Недаром. Но ведь Берлин огромный город, брать его будет нелегко. Вы
говорите, знаете Сталинградскую битву. Ну вот, как помните, и его
освобождали силами двух фронтов. А ведь Берлин побольше Сталинграда.
Я смотрел на карту. За фронтом сандомирского плацдарма лежали Радомско,
Ченстохова. Ниже, уже за Одером, огромный город Бреслау, южнее Дрезден.
Берлин был значительно севернее, как раз против завислянского плацдарма
Первого Белорусского фронта.
- Это так, - согласился собеседник. - Однако какой же командующий
сейчас не мечтает участвовать во взятии Берлина. А вы нашего Конева не
знаете. Да и кто может предугадать, как развернутся дела. Война ж.
Тут я вспомнил о дорожном указателе, стоящем на старой площади Львова.
- А сколько до Берлина от кромки сандомирского плацдарма?
- Сейчас прикинем, - охотно согласился собеседник. Достал из стола
линейку, циркуль, поколдовал с ними. - По прямой выходит почти шестьсот. За
два месяца треть пути прошли.
Я как-то незаметно для себя взял со стола у коменданта кусок печенья и
начал грызть. Это он все-таки заметил.
- Позвольте, а вы обедали?
- В последний раз ел в Банской-Бистрице, часов восемь назад.
- Ай-яй-яй, а я тут воюю... Ну, сейчас двинемся ко мне. Вы у меня и
поедите, а машину вашу вызовем прямо к моей штаб-квартире.
Комендант жил в богатой адвокатской квартире, где до освобождения
Львова обитал какой-то видный коллаборант, работавший в управлении немецкого
гебитскомиссара и бежавший с немецкими войсками. В роскошном жилье этом все
было покрыто мохнатым слоем пыли. Комендант с солдатской скромностью
разместился в комнате для прислуги, спал на госпитальной койке и трапезовал
на кухонном столе. Хозяйствовал у него молодой украинский хлопец, с таким
пылающим румянцем на лице, что хоть прикуривай от него. Получив команду
приготовиться к приему гостя, он к нашему приходу шикарно развернулся. На
кухонном столе на листках газет стояла горилка с перцем. В граненую
хрустальную вазу были вывернуты консервы "второй фронт". В супной миске
севрского фарфора был суп из горохового концентрата. Не бог весть какая еда.
Но с голоду она показалась мне вполне достойной роскошной посуды. Я ел и