"Петр Николаевич Полевой. Корень зла" - читать интересную книгу автора

комнату, и легкая дымка кадильного курения синей струйкой повисла под
раззолоченным потолком царевнина терема.
Наконец царевна Ксения, в домашней легкой телогрее из белого атласа и в
легкой накладной шубке из белого сукна, подложенной желтою тафтою, вышла из
Крестовой палаты. Великолепные темные волосы царевны, спереди придерживаемые
легким золотым обручем, падали на плечи длинными локонами, а сзади
спускались двумя толстыми косами почти до самых пят. Лицо царевны было
бледнее обыкновенного, глаза красны от слез. Ответив на поклоны
присутствующих легким наклонением головы, царевна перешла через комнату,
опустилась в кресло, закуталась поплотнее в свою шубку и молча понурила
голову...
Несколько минут продолжалось тягостное молчание.
- Аль неможется, царевна? - подступила к ней с обычным вопросом мама,
наклоняясь и пристально всматриваясь в очи.
- Нет... Так только изредка чуть-чуть знобит, а там вдруг в жар
бросит...
- Послала я за комнатной бабой...
- Ничего не нужно, я здорова, и лечить меня не нужно...
Опять наступило молчание.
- Царевна, матушка! - вкрадчиво начала кравчая боярыня, княгиня
Пожарская. - К нонешнему обеду каких приказных блюд не повелишь ли
изготовить?
- Ничего не хочу, - спокойно и сухо отвечала Ксения, отворачиваясь к
окошку, покрытому поверх мелкого переплета слюды причудливыми узорами инея,
блиставшего всеми цветами радуги.
- И то уж я ума не приложу, как угодить тебе яствой... Ничего, почитай,
вкушать не изволишь! А на нонешний обед яствы: на блюдо три лебеди, да к
лебедям взвар, да утя верченое, да два ряби, а к ним лимон, да три груди
бараньи с шафраном, да двое куров рассольных молодых, да пупочки, да шейки,
да печенцы тех же куров молодых, да курник, да кальи с огурцами, да ухи
курячьи черные с пшеном сорочинским, да пирогов пряженых кислых с сыром, да
пирог подовой с сахаром... Да...
- Ты не устала еще блюда-то считать? - с досадой перебила царевна
словоохотливую боярыню-кравчую.
- Коли не любо, так вот я и спрашиваю, еще чего не будет ли в приказ?
- И к тому не притронусь, все раздам...
Мама и кравчая многозначительно переглянулись и развели руками, как бы
теряясь в соображениях.
В это время вошла еще одна сенная боярышня и с низким поклоном доложила
о приходе стольника государева с "обсылкою и опросом", как государыня
царевна "почивать изволила и в добром ли здоровье обретается?"
- Скажи, что посейчас Божиим милосердием здравствую и спала хорошо, -
отвечала царевна боярышне.
Но едва только успела выйти за двери, мама с сердцем обратилась к
царевне:
- Вот и не ладно приказала сказать государю-батюшке! И спала не хорошо,
и неможется тебе, царевна... Грех берешь на душу перед батюшкой!
- Ты все с тем же! - с досадою сказала царевна, оборачиваясь к маме и
сердито хмуря брови. - Я тебе говорю, что я здорова! А ты что стала, чего
еще нужно? - обратилась царевна к кравчей. - Чай, слышала, что приказаний не