"Полибий. Всеобщая история (Книги X-XL) " - читать интересную книгу автора

легковооруженных, не дожидались приказания и с опущенными сарисами
устремились на врага, и так достигли края канавы48. Раздумывать и
возвращаться было некогда, ибо приходилось отдаваться в руки неприятеля, да
и канава не страшила лакедемонян: спуск в нее шел полого издалека, на дне ее
не было ни воды, ни каких-либо кустарников, и потому они без оглядки
бросились переправляться через канаву.
16. Как только неприятель очутился в этом положении, предусмотренном
задолго Филопеменом, этот последний дал знак всем фалангитам двинуться
вперед с опущенными вниз сарисами. С пронзительным криком все как один
кинулись ахейцы на врага, и вскоре те из лакедемонян, которые при
нисхождении в канаву расстроили свои ряды, стали взбираться назад против
стоявшего вверху неприятеля, струсили и оборотили тыл. Главная масса войска
погибла тут же в канаве частью от рук ахеян, частью была раздавлена своими
же людьми. Все рассказанное произошло не само собою, не случайно, но
благодаря сообразительности вождя, ибо не из трусости, как полагали
некоторые, Филопемен с самого начала устроил себе прикрытие из канавы, но
потому что точно и мудро рассчитал все возможные случаи, именно: если
Маханид, не зная о существовании канавы, подойдет к ней и поведет войско
вперед, то - так думал Филопемен - с лакедемонской фалангой должно было бы
случиться то самое, что, как мы видели, и случилось действительно. С другой
стороны, если бы Маханид остановился перед трудностями переправы через
канаву, отказался бы от принятого решения и с видом оробевшего человека
отступил бы назад в то время, когда его воины уже выстроены были в боевой
порядок и когда он зашел слишком далеко49, он, думал о себе Филопемен, и без
решительной битвы останется победителем, а Маханид будет побежден. Так было
уже со многими вождями; когда они, выстроив войско к бою, вдруг убеждались,
что не в силах будут устоять в борьбе с неприятелем, по причине ли неудобств
местности, вследствие ли численного перевеса на стороне врага, или по другой
какой причине; между тем уже пройден был длинный путь, а при отступлении
одни рассчитывали победить, другие благополучно уйти от врага только при
помощи задних рядов. В этих случаях вожди обыкновенно претерпевают
величайшие беды50.
17. Филопемен верно предугадал ход битвы: лакедемоняне бежали в ужасном
беспорядке. Он видел, что фаланга его выигрывает сражение, что все дело
принимает желанный, блестящий оборот, посему устремил заботу свою на то,
чтобы достойно завершить все предприятие51, на то именно, чтобы Маханид не
избежал его рук. Он знал, что Маханид в стремительной погоне за неприятелем
отрезал себя вместе со своими наемниками на пространстве, отделяющем город
от канавы, - и только ждал его возвращения. И вот, когда Маханид,
возвращаясь из погони, увидел, что войско его бежит, когда он понял, что
зашел слишком далеко и что все надежды его рушились, он быстро стянул
находившихся при нем наемников и попытался было пробиться плотною массою
сквозь ахеян, гнавшихся врассыпную за лакедемонянами. Часть воинов сначала
во внимание к этому плану держалась крепко Маханида, так как иной надежды на
спасение не было. Но когда по прибытии на место лакедемоняне увидели, что
ахеяне стерегут ведущий через канаву мост, все они пали духом, покинули
Маханида, и каждый спасался, как мог. В это самое время тиран, отчаявшись в
переправе по мосту, скакал на лошади вдоль канавы и внимательно высматривал,
где бы ему перейти.
18. Филопемен узнал Маханида по багряному одеянию и по убранству его