"Полибий. Всеобщая история (Книги X-XL) " - читать интересную книгу автора

войска с обеих сторон приняли участие в схватке. Противники сражались то
массами, то один на один, и долгое время бой шел равный. Прочие войска в
ожидании того, в какую сторону понесется пыль42, не могли предугадать исхода
сражения и оставались неподвижны на тех самых местах, какие занимали перед
началом битвы. Наконец наемники тирана стали одолевать благодаря численному
превосходству и приобретенной упражнением ловкости. Впрочем, так именно и
должно было быть. Насколько народное войско в свободном государстве
ревностнее на войне, нежели подчиненное тирану войско из граждан, настолько
чужеземное войско самодержцев должно превосходить наемников в государствах
свободных. Так как народ борется за свободу, а тиран за рабство, то одной
стороне наемников борьба сулит несомненные выгоды, а другой верный ущерб.
Ибо свободное государство, как скоро уничтожит своих врагов, не нуждается
больше в наемниках для охраны свободы, тирания наоборот: чем дальше
простираются ее вожделения, тем больше нуждается она в наемниках, ибо чем
больше число угнетенных тиранией, тем многочисленнее тайные враги ее, а
безопасность самодержца покоится всецело на преданности и силе наемного
войска.
14. Вот почему и теперь наемное войско Маханида сражалось с такою
ревностью и ожесточением, что стоявшие в тылу ахейских наемников иллирийцы и
панцирные воины не могли выдержать натиска врагов, все подались назад и
бежали в беспорядке по направлению к Мантинее, от этого города отстоящей на
семь стадий. То, в чем иные сомневались, обратилось теперь в бесспорную и
очевидную для всех истину, именно: большинство военных событий совершается в
зависимости от искусства или неумения вождей. Так, если важно счастливому
началу битвы положить такой же конец, то еще важнее не потерять присутствия
духа после первых неудач, заметить несообразительность счастливого
противника и воспользоваться его ошибками для наступления43. И в самом деле,
часто можно наблюдать, как вожди, уже мнившие себя победителями, терпят
вскоре полное крушение, и наоборот: казавшиеся вначале побежденными
неожиданно силою своей сообразительности совершенно изменяют ход дела и
одерживают полную победу. То же самое случилось, несомненно, и теперь с
двумя военачальниками. Так, когда все наемное войско ахеян обратилось в
бегство и их собственное левое крыло было смято, Маханид не воспользовался
этим, чтобы частью обойти неприятеля с фланга44, частью ударить спереди и
дать решительную битву. Вместо этого он с бессмысленным ребяческим пылом
кинулся вслед за своими наемниками и стал теснить бегущих врагов, как будто
страх, который обуял отступающих, сам по себе не мог бы загнать их до ворот.
15. Тем временем вождь ахеян всячески старался удержать наемное войско на
месте, взывал поименно к его начальникам, ободрял их; потом, когда увидел,
что наемники оттеснены, он не бежал в страхе, не отказался малодушно от
битвы, но прикрылся левым крылом45 фаланги и, как только преследующие враги
пробежали мимо и очистили поле битвы, приказал передним рядам фалангитов
повернуть влево и беглым маршем в боевом строю двинулся вперед. Быстро заняв
покинутую местность, Филопемен тем самым и отрезал обратный путь погоне и
занял положение, господствующее над неприятельским крылом. Своим фалангитам
он велел оставаться спокойно на месте до получения от него приказания идти
общими силами на врага. Мегалопольцу Полибию46 военачальник приказал собрать
уцелевших и не увлеченных бегством иллирийцев, панцирных воинов и наемников,
возможно скорее занять место в тылу крыла фаланги и поджидать возвращения
врагов из погони. Между тем лакедемоняне47, воодушевленные успехом