"Полибий. Всеобщая история (Книги X-XL) " - читать интересную книгу автора

том, что с таким вождем им нечего опасаться какой бы то ни было беды. Со
своей стороны, Филопемен немедленно отправился по городам, быстро и
старательно производя этот обход, потом стянул отдельные отряды в одно
место, строил их и обучал38, наконец по прошествии восьми месяцев в
подготовительных упражнениях он собрал войска под Мантинею с целью сразиться
с тираном39 за свободу всех пелопоннесцев.
11. Маханид был твердо уверен в своих силах, и ему казалось, что ничего
не могло быть желательнее для него, как это наступление ахеян, а потому,
лишь только узнал, что враги собрались в Мантинее, он в Тегее обратился к
лакедемонянам с приличным случаю увещанием и на другой же день на рассветет
двинулся к Мантинее. Сам он вел фалангу на правом крыле, наемников поместил
по обеим сторонам передового отряда на равном расстоянии, за ними шли
повозки со множеством машин и метательных снарядов для катапульт. В то же
самое время Филопемен, разделив свое войско на три части, вышел из Мантинеи,
причем иллирийцы, панцирные воины, а также все наемное войско и
легковооруженные направлялись по улице, ведущей к святилищу Посейдона,
ближайшей улицей к западу шли фалангиты, а следующей за нею конница из
ахейских граждан. Легковооруженными Филопемен занял прежде всего довольно
высокий холм перед городом, господствующий над Ксенидской улицей и
упомянутым святилищем; вслед за ними по направлению к югу он поставил
панцирных воинов, а к ним примыкали иллирийцы. За иллирийцами по той же
прямой он поставил разделенные промежутками отряды фаланги вдоль канавы,
которая проходит серединою мантинейской равнины к Посейдонову храму и
достигает гор, пограничных с областью элифасиев. Подле фалангитов на правом
крыле он выстроил ахейскую конницу с Аристенетом димейцем во главе. Левое
крыло Филопемен занимал сам со всем наемным войском, отряды коего следовали
один за другим.
12. Когда неприятельское войско можно уже было разглядеть хорошо,
Филопемен обходил отряды фалангитов и обращался к воинам с кратким, но
убедительным словом40 о предстоящей битве. Впрочем, речи его большею частью
и не слышали, ибо войска так любили его и были так уверены в нем, что
рвались в бой и, как бы вдохновляемые божеством, сами обращались к вождю с
увещанием и просили его довериться им и вести их в битву. Однако Филопемен,
как только получал возможность говорить, всячески старался пояснить воинам,
что в предстоящей битве враг будет сражаться за позорное, постыдное
порабощение других, а они - за приснопамятную славную свободу.
Что касается Маханида, то вначале он делал вид, будто намерен повести
растянутую в длину фалангу41 против правого неприятельского крыла; но с
приближением к противнику, хотя и на достаточном от него расстоянии, он
повернул свое войско вправо, растянул правое крыло так, что оно сравнялось с
левым крылом ахеян, и выставил впереди по всей линии катапульты в некотором
расстоянии одну от другой. Однако Филопемен постиг замыслы противника,
понял, что он желает обстреливать из катапульт ряды фалангитов и
разрушительным действием снарядов вызвать смятение во всем войске; посему,
не теряя времени и не давая врагу опомниться, он приказал тарентинцам тотчас
открыть сражение вблизи Посейдонова святилища, на местности ровной и удобной
для действий конницы. При виде этого Маханид вынужден был сделать то же и
послал вперед своих тарентинцев.
13. Первое время жаркий бой вели одни тарентинцы. Но мало-помалу
присоединялись к теснимым воинам легковооруженные, и вскоре все наемные