"Т.Поликарпова. Две березы на холме " - читать интересную книгу автора

сумерки, особенно явственно ощущается: нет возврата к теплу и лету;
впереди - слякоть и мокрый холод осени и долгая зима. И листья, даже еще не
успевшие пожелтеть, обречены. Срываются и широкими кругами, раскачиваясь,
как бы на невидимых нитях, скользят с яруса на ярус - ниже и ниже. Вот лист,
гордо трепетавший в вышине над нами, уже на земле. Из голубизны и свежести -
в пыль, потом в грязь.

Кроет уж лист золотой
Влажную землю в лесу...
Смело топчу я ногой
Вешнюю леса красу.

А я не топчу. Мне жалко их сейчас, когда вижу, как они падают. Мы
постояли с бабушкой на нашей террасе, глядя на плачущий листьями тополь. На
фоне тяжелого от туч, сизого, угрюмого неба желтизна листьев бледная,
замученная. И мне захотелось, наперекор этой печали и угрюмству окружающей
природы, двигаться резко, шуметь, чтобы доказать и себе, и этому тополю, и
этому угрюмому небу, что я живу сама по себе, а им не подчиняюсь.
Я побежала вприскочку к сараю, где лежали наши дрова. Дрова были
березовые.
- Вот, бабуся, смотри!
Я поставила круглую плашку, прислонив ее к толстому бревну, и, чувствуя
себя сильной и ловкой, взметнула над головой легкий топор (жалко, не было у
нас колуна) - острое лезвие впилось в белую плотную древесину не посередке
полена, а ближе к краю. Нажав на топорище, я легко освободила лезвие, благо
оно вошло неглубоко, и ударила снова. Удар пришелся почти в старый след, и
от полена отскочила косая щепа. Ох уж эти березовые! Я не люблю, что они вот
так колются - вкось. Сосна - та, где ее ни ударишь, раскалывается по прямой.
Я присмотрелась к своей непокорной плашке, поставила ее так, как меня Тоня
учила, чтоб удар пришелся вдоль сучков, а не поперек. Приладилась,
прицелилась - и хряпнула прямо по сердцевинке! Топор теперь поглубже засел в
полене, но оно не поддалось. Я попробовала поднять топор вместе с поленом на
плечо, чтоб сплеча ударить обухом о бревно, так сил не хватило. И тут же я
догадалась: если не могу ударить обухом, буду бить по обуху! Другим поленом!
"Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе!" - приговаривала я про себя, и на третье
"вот тебе" распалось мое полено на две равные половинки.
Какая чистая - прямо светится! - древесина на расколе, словно сахарная,
только с легкой желтизной!
- Правильно говорят, - сказала бабушка, будто прочитав мои мысли, -
березовые дрова что сахарные: и белые, и звонкие.
...Половинки раскололись сразу, косой щепы больше у меня не было. Я еще
рассадила две плашки - лоб у меня покрылся испариной, щеки горели, ладони
тоже.
Весело мне стало, жарко! Особенно весело оттого, что придумала, как мне
самой, без помощи других, колоть неподдающиеся тюльки: засадить топор - и
другим поленом по обуху!
Теперь на субботнике мы сами все расколем!
И еще мне было весело оттого, что бабуся на меня смотрела, а у меня
получалось! И наплевать мне было теперь, что небо хмурится, что осень!
- Ну, хватит тебе! - сказала бабушка, когда я прикончила третью