"Сергей Полищук. Индей " - читать интересную книгу автора

Мироном Рафаиловичем разговаривал успел между делом два анекдота рассказать
коллегам, с любовницей о встрече по телефону договориться, да еще v
зашедшего ханыги купить "дворники" для "Жигуля", явно ворованные. А Мирону
Рафаиловичу; разве до шуток? Да и позволил бы он себе когда-нибудь, чтобы в
его паспорте?... Он - человек советский, человек бумагопослушный, для него
паспорт - святыня.
Живут теперь, как мне рассказывали, все родственники Мирона Рафаиловича
почти уже год за границей, а он все еще здесь по учреждениям бегает, то ли
действительно надеется изменить в паспорте запись, но официально, а не так,
как советовал бездельник-адвокат, то ли запись - это предлог, просто не
хочется старику навсегда расставаться с городом, где он родился и вырос, где
прошла вся жизнь с ее радостями, надеждами и тревогами, с могилой жены на
старом еврейском кладбище.
Ждет Мирон Рафаилович постоянно писем от родных. Родным, как видно,
тоже не слишком весело, хотя они и стараются не подавать виду. "В следующий
раз, дедушка, - пишет Юля, - вышлем тебе головной убор из орлиных перьев и
томагавк. Томагавк - это такой топор, им можно мясо рубить, если оно есть, а
самого мяса пока, к сожалению, выслать не можем. Его здесь во всех магазинах
навалом, но цены такие... Очереди только за пособием по безработице и за
рабочим местом. Доктора математики, как мой папа, чтобы получить место
программиста, стоят по семь-восемь месяцев, но можно и еще меньше, если
согласен убирать мусор или подмывать умирающих от СПИДа больных в госпитале.
А вообще все здесь хорошо. Крепись, дед!".
А он и крепится что же ему еще остается? Крепится - к плачет... И опять
крепится...
А недавно идет он утром по родной улице Новорыбной и думает. Вот, мол,
жил человек, трудился, воевал, опять трудился-вкалывал, а с чем к концу
жизни подошел, что нажил! Одно, кажется, доброе имя у него, Мирона
Рафаиловича, и осталось. А что оно стоит, доброе имя; что вообще когда-либо
стоило?... Вот так он идет, а навстречу ему с авоськой в руках да с молочной
бутылкой в ней та самая бывшая милиционерша приближается... Узнал!
(Полубыль - это ведь и полусказка).
Сорок лет не виделись, да и изменилась она за сорок лет не в лучшую
сторону, а узнал сразу. Остановился о своих бедах рассказал:
- Загубили вы мне всю мою жизнь, уважаемая гражданка, бывший младший
лейтенант милиции, товарищ Нетудыхатка, если не ошибаюсь?...
Она улыбается.
- И у меня тоже не слишком... Муж был милиционер, пил. Потом, слава
Богу хоть от меня ушел, живет (теперь где-то на Севере, а дети
поразбежались, кто куда... А ваша фамилия говорите, Широченный? Не помню...
А зашли бы вы когда-нибудь чаю ко мне попить по-соседски, посидели бы. Я
ведь вот в этом доме теперь живу, вторая парадная. И Квартира тоже на втором
этаже. Хорошая! Звонить семь раз только лучше - стучать, звонок не
работает...
Вот так поговорили и разошлись. Она - в молочный магазин (авось там
сегодня молоко будет?), он - в очередное учреждение по вопросу о своем
лжеиндействе. И опять горькую думает думу, любимицу свою вспоминает,
Юльку... Всех-всех их вспоминает, родных своих негодяев, бросивших его,
старика, да почти о нем и позабывших...
А еще, рассказывали мне несколько дней спустя заработал в квартире у