"Валерий Полищук. Контакт (Сборник "Поселок на краю галактики")" - читать интересную книгу автора

Филимонов может и не одолеть...
Лукомский перестал его слушать и с тоской задумался о том, что придется
махнуть рукой на усталость - заняться хлопотами об отдельной лаборатории.
Ему казалось: чем важнее должность, тем меньше людей имеет дерзость
покушаться на задуманный тобою распорядок дня. О, будь он начальником
лаборатории, разве посмел бы Плашкин изводить его своей болтовней? А если
бы и посмел, то как легко было бы, бросив на бегу "извини, у меня
совещание", скрыться в свой кабинет.
Квадратичной назвали теорию, согласно которой вероятность встретить в
космосе обитаемые миры зависит от плотности звездного вещества в
Галактике, от ее формы и возраста. Выражалось все это лаконичной, изящной
математической формулой. Директор института профессор Бурцев придумал ее
тридцать с лишним лет назад, добился, чтобы выстроили это громадное,
вызывающее у всех зависть здание, и вот теперь, как говаривал в кругу
единомышленников его заместитель Филимонов, приближался час расплаты.
Радиотелескопы прощупали все, что сияло, светило или мерцало на расстоянии
тысяч и миллионов световых лет в участках Вселенной, выбранных согласно
формуле Бурцева, но сигналов разумных существ так и не уловили. И на хитро
задуманные шифровки, которые все эти годы посылали с Земли и со спутников,
ответа не было. Филимонов торжествовал и готовился к решительным
административным боям, держа наготове бухгалтерские выкладки о суммах,
затраченных на проверку вздорной директорской теории.
Под стрекотню Плашкина Лукомский припомнил командирский бас
замдиректора, перепуганную его секретаршу, экстренно искавшую в библиотеке
"какую-нибудь латинскую цитату" для шефа, который трудился над письмом
заграничному коллеге, - на минуту ему стало бессмысленно, иррационально
жаль старого директора. Пусть он уже не боец и восемь лет не может
раздобыть для института ни одной ставки. Пусть даже его теория устарела.
Всплыла в памяти фраза из давнего газетного очерка: "Разговаривая с
профессором Бурцевым, невольно вспоминаешь, что во времена его юности
наука была занятием людей интеллигентных".
Отделаться от коллеги и запереться в кабинете удалось только через час.
И ровно на час Лукомский решил отодвинуть плановое время обеда.
"Ничто не может устоять перед мощью аналитического разума, - размышлял
он, настраиваясь на работу. - Талантлив не тот, у кого большие ресурсы
мозга - их хватает у всякого. В битве умов побеждает умеющий сфокусировать
на поставленной задаче все, решительно все резервы своего мыслительного
аппарата". Он истово в это верил, полагая, будто умеет сосредоточиться в
любую секунду, лишь бы не трезвонил телефон, лишь бы не торчал над душой
Плашкин.
Задуманная Лукомским формула должна была установить связь между уровнем
развития цивилизации и возможностями доступных ей средств связи.
Лукомского нисколько не занимал вопрос, как выглядят предполагаемые
инопланетяне, чем они питаются, как думают и о чем. Гораздо важнее для
него были рабочие частоты передатчиков, первичная информация, которую
хозяевам этих передатчиков вздумается бросить в эфир, принципы кодирования
и прочие далекие от сентиментальности деловые подробности. И кто знает,
может быть, его пришпоренный разум в самом деле породил бы в тот день
замечательную многоэтажную формулу, но как назло зазвонил телефон.
Лукомский яростно схватил трубку и снова, в который уже раз, услышал