"Анна Политковская. Путинская Россия " - читать интересную книгу автора

Идеологическая база для "отбеливания" Буданова от грехов была выбрана
следующая: да, он совершил преступление, но он ИМЕЛ ПРАВО его совершить,
ИМЕЛ ПРАВО так поступить с Эльзой Кунгаевой на том основании, что мстил на
войне противнику и поскольку считал девушку снайпершей, виновной в гибели
офицеров полка в феврале 2000 года, во время тяжелых боев в Аргунском
ущелье. Мстить "врагам", поясняли участники процесса, именуя "врагами"
чеченцев, - это справедливо и праведно...
У семьи Кунгаевых с самого начала заседаний обнаружились серьезные
проблемы с адвокатами. Семья - очень бедная, многодетная, безработная,
вынужденная перебраться в палатку, в беженский лагерь на территории
Ингушетии, после трагической гибели старшей дочери от рук полковника,
опасаясь мести со стороны военных за то, что обратились в суд (им угрожали
неоднократно). Поэтому защитников у них просто не оказалось. И тогда
правозащитный центр "Мемориал" (базируется в Москве, но имеет филиал в
Ростове-на-Дону) сам нашел адвокатов и долгое время осуществлял их пусть
минимальную, но все-таки оплату.
Первым адвокатом, вступившим, таким образом, в дело, был Абдула
Хамзаев, старейший чеченский юрист, давно живущий в Москве, к тому же
дальний родственник Кунгаевых. Надо сказать, что его защита долгое время не
была эффективной - скорее даже наоборот. И сам Абдула Хамзаев в этом не
виноват. Просто наше общество, увы, развивается, как расистское, оно не
доверяет выходцам с Кавказа, а тем более из Чечни, ни на йоту. Толку от
пресс-конференций, собираемых Хамзаевым в Москве для того, чтобы
рассказать, как тяжело движется дело в военном суде Ростова-на-Дону, не
было никакого - журналисты не доверяли тому, что он говорит, и поэтому
общественной кампании в защиту Кунгаевых не получалось... А в ней,
единственной, и было спасение судебных перспектив политического дела,
которое стопорилось, едва начавшись...
И тогда "Мемориал" пригласил, в помощь к Хамзаеву, молодого
московского адвоката Станислава Маркелова, члена Межреспубликанской
коллегии адвокатов (кстати, это та же коллегия, в которой состоят адвокаты
Буданова). Из крупных дел, которые Маркелов вел до этого и чем привлек
внимание "Мемориала", - это первые в России дела по обвинению в терроризме
и политическом экстремизме (взрывы памятников императору Николаю Второму
под Москвой, попытка взрыва памятника Петру Первому, убийство скинхедами
граждан России афганской национальности).
Маркелов - русский, и тогда это было принципиально. Выбор "Мемориала"
был правильным, потому что дальше именно Маркелову, благодаря его
энергичности, и правильно избранной тактике и манере общения с прессой
впоследствии удалось привлечь к процессу большое общественное внимание,
прежде всего журналистов в Москве, российских и иностранных, освещающих
жизнь России. Это сыграло принципиальное поворотное значение для развития
всего дела Буданова.
Но вот свидетельства адвоката Станислава Маркелова о том, что он
увидел в суде, только вступив в дело (в этот момент процесс был фактически
закрытым, присутствие журналистов запрещалось):
- Обстановка в зале была такова, что суд очень спешил, не желал
углубляться ни в одну из наших просьб, отметал все, что может быть
истолковано против Буданова. Только - в его защиту, в поддержку линии его
защиты. А все наши ходатайства - например, о вызове "наших" свидетелей, о