"Анна Политковская. Путинская Россия " - читать интересную книгу автора

нужен этот человек. Никакой существенной информации сообщить суду он не
может". Более того, слово тогда дали прокурору Назарову (он поддерживал
государственное обвинение в тот момент - в мае 2002 года), и господин
Назаров произнес более чем странную для опытного юриста речь следующего
содержания: раз свидетель - преступник, то это значит, что он все равно не
скажет правду, и "нам его сюда тащить" не имеет смысла... Я был поражен:
для прокурора оказалось не важным, что Сембиев - преступник по одному делу,
а по этому - свидетель...
- В чем же причина?
- В идеологических подходах суда к Делу Буданова. Кремль давил в одном
направлении: чтобы Буданова отмыли от грехов. И ничего не было важно и не
бралось в расчет, когда этот факт мог оказаться не в пользу Буданова...
Прокуратура, выстраивая свою линию в зале суда, шла даже на изменение своей
роли, определенной Конституцией. Ведь прокурор по статусу - государственный
обвинитель, он обязан блюсти интересы прежде всего потерпевшей стороны. От
имени государства. А он взял на себя функции адвоката подсудимого - и
защищал его от потерпевших... В ходе выступления прокурора Назарова в суде,
о котором я говорил, были и вовсе ничем не объяснимые вещи - например,
оказалось, что какой-то местный прокурор в Дагестане после нашего заявления
в суде подходил к Сембиеву в колонии и спрашивал его там, мол, знает ли тот
Буданова, а Сембиев вроде бы ему ответил: нет, не знаю, впервые увидел по
телевизору...
- Этот разговор информатора с прокурором был представлен на суде как
зафиксированный в форме протокола?
- Нет, конечно. Просто слова, пересказанные в суде в вольной форме.
Но, самое поразительное, что суд принял эти объяснения как верные, как
доказательные! Не подвергнув их сомнению и исследованию! И не потребовав
протокола.
- Что меняют эти "слова Сембиева", если они, конечно, вообще были
сказаны?
- Если поверить прокурору на слово и все было так, как он говорит, в
любом случае это путь к установлению истины. Выходит, Сембиев не отправлял
Буданова по адресу "снайперши" Эльзы, раз он его не знает, и мало ли по
какой причине их зафиксировала рядом фотокамера военного корреспондента...
- Можно ли утверждать, что окружной военный суд предпринимал все
усилия, чтобы в деле № 14/00/0012-00 по обвинению Буданова не было
достоверной картины совершенных преступлений? То есть противоположное от
того, что обязан делать суд в соответствии с Конституцией и действующим
законодательством?
- Да, именно так. Хочу рассказать еще одну историю, по поводу которой
суд не пожелал никаких подтверждений. Одним из аргументов - и в деле, и в
судебно-психиатрической экспертизе - была фотография, которую Буданов якобы
хранил у себя долгое время и на которой были сняты Эльза Кунгаева с
матерью, и обе на фотографии - с оружием в руках. Буданов утверждал, что
фотографию ему дал ради поиска этих женщин, застреливших офицеров его полка
во время боев в Аргунском ущелье, глава администрации селения Дуба-Юрт
Яхъяев. Селение Дуба-Юрт, расположенное на входе в Аргунское ущелье, было
действительно эпицентром тяжелых февральских боев 2000 года, в которых
участвовал полк Буданова. Так вот, собственно этой фотографии, на основании
которой судебно-психиатрическая экспертиза делала свои выводы, будто бы