"Георгий Полонский. Рыжий, честный, влюбленный " - читать интересную книгу автора

- Ну и что?
- Ничего. Ничего хорошего. Растрезвонят и переврут больше половины. Но
сама песенка - подходящая! Жму лапу. - Своей коротенькой ручкой Нильс потряс
пятерню Людвига. - Как это там? "Я из школы врунов сам себя исключил..."
Неплохо. Смело. Сам сочинял или помогал кто?
- Сам, конечно, - удивленно сказал Людвиг. - Но я не просто сочинил, я
сделал так, понимаешь? Ушел оттуда. Насовсем!
Ежик Нильс даже свистнул.
- Ну да? Кроме шуток? Не ожидал. Лихо! Принципиально. Сказано -
сделано.
- Нет, у меня наоборот было: сделано - сказано. Вернее, спето, -
уточнил Людвиг.
- Мысленно я тебе аплодирую. Хлопнул дверью, а? Давно пора!
Переполнилась чаша терпения, не так ли? Папа-мама знают уже?
- Фру Алиса могла им уже позвонить...
- Воображаю их лица! - Нильс прыснул. Он вообще часто прыскал, и не
всегда понятно было: смех это или чиханье такое. - Они, конечно, будут
давить на тебя, уговаривать... Возможно, и ремнем даже... Но ты держись,
старичок! Вот лупят тебя - а ты морально будь выше... понял?
- Как это?
- Лежи так, будто ремень этот - вроде одуванчика для тебя! И мысленно
пой свою песню! А на пострадавшее место приложишь потом сырой капустный
лист. Верное средство. Некоторые еще рыбий жир советуют... Ты мотай это на
ус, мотай, только - запомни! - я тебе таких советов не давал. Чтоб имени
моего никто от тебя не слышал - усек?
Ежик Нильс потирал свои коротенькие ручки так, будто намыливал их, а
лицо его сохраняло самое озабоченное выражение:
- Я уже мысленно вижу крупный заголовок в "Лесных ведомостях": "ЛИСЕНОК
ПРОТИВ ХИТРОСТИ!"... Семейка твоя постарается, конечно, не допустить
этого... захочет, чтоб все было шито-крыто... Ну, а мы постараемся, чтоб
кому надо - те узнали! Кстати: слова песни перепишешь 16 раз.
- Зачем так много? Разучивать будете? У вас там, что ли, хоровой
кружок?
- Хоровой, хоровой, - быстро подтвердил Нильс. - И танцевальный тоже.
Да, пока не забыл: мне там у тебя странные слова послышались: "Может, я и
неправ... может, я дурачок..." Что это еще за сомнения? Заранее как бы
отступаешь? Эти строчки не пойдут, старичок. Переделай.
- Нет, но я же, правда, сомневаюсь... Почему это нельзя?
- Да потому, что на тебя смотрят другие! Они за тебя болеют, они
мысленно тебе аплодируют... понял? И готовятся шагать по твоим следам!
Отступать, получается, поздно, брат. И некуда.
- Погоди, Нильс... А кто они такие... эти другие?
Взгляд Ежа выразил укор пополам с насмешкой:
- Наивный ты еще... лопушок... Делай, что говорят! А мне пора. Держи, -
он сунул Людвигу для пожатия свою ручонку и натянул капюшон ниже бровей. -
Если спросят, - отношений у нас никаких... так, "здравствуй - до свиданья",
и все. И не вздумай искать меня; надо будет - я сам тебя найду. Все, привет!
Про сырой капустный лист не забудь... пригодится... может, уже сегодня...
И пыльный балахон Ежика Нильса исчез в кустарнике.
После разговора с ним уже расхотелось петь...