"Георгий Полонский. Не покидай (киноповесть-сказка) " - читать интересную книгу автора

и слов тоже было достаточно, Пенапью прямо-таки захлебывался ими; жалкий, но
сияющий, он старался прикрыть свежую прореху на боку своих бархатных штанов
и поджимал, как цапля, левую ногу в чулке, поскольку туфлю, увы и ах, унесло
все-таки течением. И говорил, говорил...
- Почтеннейшая Марта! Дорогой Желтоплюш! Вот если вы меня спросите:
"Принц! Чего вам сейчас хочется больше всего на свете?", - я отвечу как на
духу: забиться в этот ваш фургон и ехать, ехать, всецело доверяясь вам
относительно направления и цели... Потому что я гляжу на вас, восхищенный
втройне: вы мои спасители - это раз, вы необъяснимо располагаете к себе -
это два, и вы, оказывается, актеры!
- Но из погорелого театра, - вставила Марта.
- Неважно, совершенно неважно! Актеры - это моя слабость. Актеры и
музыканты. А если вы намекаете на какие-то неудачи свои, то я знаю причину!
Знаю, хотя и не видел еще ни одной вашей сценки. Притупилась
чувствительность зрителей - вот причина! Причем это везде и всюду...
- Извините, принц, - вмешался Желтоплюш, уже несколько уставший от
него. - Нам пора. Или сюда такие зрители явятся, у которых уж точно все
притупилось: стадо кабанов или эти ваши разбойнички... Ну, залезайте.
И он помог пылкому недотепе забраться в фургон, оклеенный рукотворными
афишами.
- Там темновато, но к вечеру будет керосиновый фонарь, чтоб не так
мрачно... Устроились?
- На этом ящике можно?
- Где брезент? Нет, лучше не надо. В нем, видите ли, едет большая часть
нашей труппы. И, наверно, лучшая.
- Виноват... не понял.
- Куклы там, Ваше Высочество. Потом Желтоплюш отошел к Марте, и они
пошептались немного:
- Иди туда, к нему. Я буду править. Он, похоже, единственный мужчина, к
которому я не буду тебя ревновать.
- Желтоплюш... а ты веришь, что он принц?
- Конечно. Кто еще может себе позволить быть таким лопухом? - и он
взобрался на козлы. - Давай, Марта, ехать, а то не жди покоя, пока не
выберемся из этих окаянных мест...

5.

Смеркалось.
Из леса, наконец, выбрались без новых приключений. Лежала впереди
проселочная дорога, висел над ней тощий и зябкий месяц.
- А знаете, что это был за лес? - Желтоплюш оглянулся на полог
фургона. - И не спрашивайте, дело к ночи - я не скажу, а то люди вы
впечатлительные, еще кричать во сне станете...
- Да ты сам вскрикнешь сейчас! - перебила Марта, высунувшись из
полога. - Его Высочеству знаешь куда надо? К королю Абидонии! С визитом!
Желтоплюш изменился в лице, но потом решил отшутиться:
- Это как же... в одной туфле?
- Нет, теперь это невозможно, я понимаю, - прозвучал скорбный голос
Пенапью. - Но возвращаться в Пенагонию - это же в сто раз дальше? Боже
правый, как это все неудачно... нелепо...