"Георгий Полонский. Дайте мне человека... (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

Да, пять-шесть молоденьких немых, очевидно, возвращались из своей
специальной школы, и я искоса стал из разглядывать. Раньше, мне никогда не
попадалось столько немых сразу.
Руки летали по воздуху. Белые и легкие, с шарнирными суставами, они,
наверное, успевали сказать сто слов в минуту. Они принадлежали девушке с
непропорционально маленьким лицом, на котором метались и застывали глаза -
синие и жадные. Она обращалась к парню, развалившемуся напротив нее и на
одном сиденье со мной. У него было белое твердое ухо, - мне показалось, что
оно отморожено. Пыжиковая шапка, сдвинутая на другое ухо, удлиняла бритое
лицо. В углах полуоткрытого рта лопалась слюна. Парень без конца открывал и
опять защелкивал замок на портфеле, и, казалось, не слышал и не понимал
девушку.
А руки летали по воздуху. Они объяснялись с активностью отчаянья, с
эффектами какой-то жутковатой кукольной трагикомедии, - я не мог перестать
смотреть. Я чувствовал, что могу проехать свою остановку, и мне было все
равно.
Уже потом, успокоившись, я пробовал взглянуть на эту историю иначе. Но
не получалось: я с первого момента и по сей день я убежден, что девушка с
маленьким лицом любила парня в пыжиковой шапке.
А он не хотел этого. Он этого не сылшал - взгляд его скользил мимо ее
рук...
И вдруг она замычала! Мотая птичьей головкой, напрягаясь всем телом,
она промычала что-то вряд ли более понятное, чем этот вдохновенный полет ее
рук...
Мне стало страшно, и горячая злоба выступила потом у меня на
переносице. Сейчас я что-нибудь скажу! Пусть, по крайней мере, смотрит на ее
руки, пусть отвечает ей, олух!
Я не мог смотреть, как сонно, по-детски, лопается слюна, затянувшая
уголки его рта, как он безмятежен, этот человек, любимый так отчаянно, так
напоказ, на потеху безбилетным мальчишкам...
Сейчас, сейчас скажу!.. Я кашлянул.
- А у вас, молодой человек, - проездной или как?
Это спросила кондукторша, жизнерадостная полная коротышка. Она тоже
смотрела на немых, но вскоре эти страсти пальцев и глаз утомили ее - у нее
были слишком красные щеки и веселый характер, чтобы в это втянуться. Насчет
билета она спросила просто так - поговорить хотелось. И не отстала:
предложила мне проездной на февраль, я отказался, спросила, не знаю ли я,
сколько градусов. Я не знал, и она обиженно объявила:
- Площадь Восстания! В середку проходите, в середку...
Парень вопросительно поглядел на меня. Чего он хочет? Неважно, сейчас я
скажу ему тяжелую грубую остроту, от которой ему станет не по себе...
Девушка отвернулась к окну и успокоила руки на коленях, Ее лицо
сделалось невыразительным, маленьким - лицо старой птицы, которая отлетала
свое...
И вдруг я вспомнил: они ведь еще и глухие, эти люди! Я мог бы сказать
парню прочувствованный монолог - о черствости, о скупости сердца, о ржавых
засовах на нем, о прелести девушки, которая в него стучится... Он даже не
повернул бы ко мне головы. Другие немые сидели поодаль и работали руками
так, что, казалось, у них одна и та же тема - еда.
Я выскочил на следующей и пересел в другой троллейбус.