"Виктор Положий. Что-то неладно... (Сб. "Фантастика-82")" - читать интересную книгу автора

так, как случилось с тем парнем, о котором вычитал в газете". "О милая
Рут, не жди меня, не зови..."
О, милая Рут, не жди меня, не зови!



3

"Глория" приземлилась невдалеке от ручья, но телеглаз не мог заглянуть
далеко, туда, за пригорок, где стояла их ферма, а также соседние -
Ленгстонов, Колхаузов, Рашаров. Четверть века назад Сезар видел в
последний раз эти места, прощаясь с ними навсегда: один талант у него
обнаружился - здоровье и незаторможенные реакции в самых невероятных
ситуациях. Сезар улыбнулся. Он легко освоился, чувствовал себя свободно,
ничто ему не угрожало, и он даже не возражал бы продлить этот прекрасный
сон, или как его можно еще назвать. "Пускай снится, - решил, - выйду
сейчас и посмотрю, что осталось на месте нашего дома". Его купили
Ленгстоны для Николя, кажется, после смерти отца, когда мать перебралась к
нему в городок астронавтов.
То, что он увидел, взойдя на пригорок, не поразило и не удивило его. Ни
от их фермы, ни от соседних не осталось ни следа. Вокруг, куда ни
посмотри, раскинулась равнина, закрывая горизонт голубым туманом, вязы
исчезли, даже кустика нигде не видать, а поля, где когда-то шелестели
низкая лохматая пшеница, гонкая кукуруза, поспевала мясистая ботва свеклы,
цвел горох, бобы, соя... даже полей не было, им и плуг давно не снился, их
затянуло такой же дикой травой, как и ложбинку, долину. Ему от этого не
сделалось досадно, и он понял: ведь подсознательно в душе надеялся, желал,
чтобы ничего здесь не уцелело, ничто не могло причинить боль. И только в
конце ложбинки, извивавшейся латинской буквой зет, в полумиле отсюда
стояло матовое сферическое сооружение без окон и дверей, смахивавшее на
черепахоподобную "Глорию", только имеющее более гладкую поверхность, а
мимо него стлалась, сверкая, туго натянутая лента автострады.
Сезар оглянулся на "Глорию", действительно стоявшую, как притихшая
черепаха, даже ее параметры уменьшились среди этой пустыни. Он подумал:
подобное присниться не может, пусть воздействие астроморфа и сомнительно,
но ведь как могло сниться то, чего никогда не видел? Не смоделировал же он
в самом деле во сне происшедшие изменения, таких способностей раньше за
собой не замечал. Значит, корабль летит намеченным курсом, а психологи
включили в программу полета скрытый эксперимент над астронавтом, наверное,
с какой-то целью, неизвестно только, полностью ли подчинено его, Сезара,
сознание программе, или оно в состоянии проявлять и самостоятельность,
хотя бы в определенных границах.
Почувствовал легкое раздражение - нет, не потому, что оказался в
зависимости у неизвестной силы, давно смирился, что астронавт - личность
наиболее зависимая: от техники-автоматики, программы полета, неожиданных
ситуаций. Иллюзорность полной свободы, все, мол, в твоих, и только в твоих
руках, или, как часто повторяли американские астронавты, каждый гребет в
своем каноэ, начала рассеиваться еще на Земле, задолго до старта, когда
тебя несколько месяцев до седьмого пота гоняют на тренажерах, и ты злишься
на свое тело, организм, оболочку, такую, оказывается, неповоротливую, не