"Виктор Положий. Что-то неладно... (Сб. "Фантастика-82")" - читать интересную книгу автора

способную без спецподготовки функционировать в космосе, и думаешь, что
земляне только и годны в пастухи, а не быть детьми и хозяевами вселенной;
когда умственные и психические данные тестируют так, что, кажется, будь в
твоем мозгу предохранители, их бы пришлось часто менять; и снова в мыслях
то же самое, ты будто не часть целого, не гармонируешь с ним, а словно
посторонняя антиматерия, намеревающаяся ворваться в чужую стихию, - да
ведь она же тебя сама и родила!
О господи, мало ли еще чего было - те же "частные" поручения службы
информации: мы вмонтировали некоторые приборы (известно, какие это
приборы: подслушивать, фотографировать советские спутники, станции,
корабли), они вам не добавят хлопот, только время от времени меняйте
кассеты (сроки указаны) и складывайте в ящик, оплата отдельно - и немалая,
а осмелишься отказаться, не видать тебе космоса...
Усилившееся раздражение вдруг толкнуло его вперед. Размашисто шагая в
направлении сферического строения, громко, но в мыслях, разговаривая сам с
собой, несколько раз повторил: ну и что, ничего мне не угрожает, там все
предусмотрели, могу делать по своему желанию, пусть поломают головы, мне
ведь ничего не угрожает, зачем же топтаться на месте... И, чтобы не
переться напрямик, взял на сотню метров левее и пошел к автостраде, а по
ней уже на сближение с куполом.
Когда Сезар приблизился шагов на пятнадцать, матовая окружность
сооружения покачнулась, а может, это ему просто показалось, поскольку на
куполе бесшумно появился люк, а скорее дверь, а на пороге встал мужчина...
Сто чертей, это был Николя, его однолеток, Николя Ленгстон - собственной
персоной, уж ленгстоновские крючковатые носы и выпученные черные глаза не
перепутаешь ни с какими другими; это был Николя, только имевший вид, как
его сорокалетний отец, именно таким тот запомнился Сезару, сорокалетний, а
на вид - все шестьдесят, фермерская работа, что ни говори, выдубливая
кожу, как будто консервирует человека, очень непросто сразу определить его
возраст.
Николя, скрестив руки на груди, ждал. А на куполе вспыхнуло зеленым:
"Ленгстон. Заправка. Ремонт. Прокат".
- Николя... - сказал Сезар и запнулся, попробовал пальцами воздух,
подыскивая слова.
Ленгстон невозмутимо ждал. Ну конечно, разве ему узнать своего бывшего
друга и соседа спустя четверть века, да еще и в этом костюме...
- Я Адам Сезар, Адам... ну, помнишь?..
Ленгстон, переступив с ноги на ногу, протянул вперед правую руку
ладонью кверху; Сезар было потянулся пожать загрубевшую руку, но его
опередил спокойный и немного безразличный голос:
- Ваша карточка! Что желаете? Испортилась ваша громыхающая черепаха?
Автопрокат? Медицинская помощь? Завтрак? Ваша карточка?
- Николя? - Сезар почему-то устыдился, он невольно посмотрел на купол.
"Омари Ленгстон" - светилось там, "Омари" - красным.
- Николя, я знал твоего отца, Сержа Одно Ухо, он родился с одним ухом.
Или, может, ты Виктор? "Что я болтаю? Он же Омари... Действительно, как во
сне..."
Сезар растерянно потер лоб. "Не торопись, спокойно, спокойно, это они
подбросили мне такую головоломку, пытаясь вывести меня из рабочего
состояния, а я мигом и клюнул: детство, кони, долина... Купили за гроши. А