"Алексей Полстовалов. Сын " - читать интересную книгу автора

для человека трудно придумать наказание страшней, чем жизнь наполненная лишь
одним - отсутствием смысла".
- Сын мой, ты говоришь о том, что отец должен сделать все, чтобы сын
достиг того, чего он должен достигнуть? Но я и так делаю все, чтобы ты не
испытывал ни в чем нужды".
- И да, и нет, - сказал Артур, - ты забыл о внутреннем рисунке. Я рад,
что ты так быстро понял, что подразумевает под собой часть схемы, однако у
меня сложилось впечатление, что мы говорим о разных вещах. Ты никогда не
задумывался о том, как связаны души людей, о том, что никто и никогда не жил
одного раза, но проходил через миллионы и миллионы перерождений, что все,
что мы сейчас переживаем, раньше уже случалось, но несколько по-другому, со
своими отличиями, иначе в творении не было бы смысла? Тебя никогда не
беспокоила неудержимая тоска по мирам, которые ты видишь во сне, которые все
некогда существовали, и ты жил в них, потому что в мире ничего и никогда не
берется из ниоткуда, и значит, все, что мы ощущаем, действительно существует
или когда-то существовало? Но судьбы связаны, и поэтому, в прошлом ты
никогда не был один...
Сказав это, Артур закрыл книгу и оставил ошеломленного отца обдумывать,
откуда у его сына появились такие идеи, да еще и в таком возрасте, в
одиночестве. Сказать, что Черчстон был напуган, значило бы погрешить против
истины: он был просто в ужасе. Самое страшное заключалось в том, что он
понятия не имел, что ему следовало делать, да, по правде сказать, он и не
знал, что мог он сделать. В средние века, сына его за такие мысли наверняка
сожгли бы на костре (да и графа, пожалуй, вместе с ним), и впрямь, в этом
было нечто демоническое. В самом деле, откуда у ребенка, воспитанного в
лучших традициях христианства может возникнуть подобное мировосприятие.
Предстояло решить, как поступить. Мысль о врачах показалась еще большим
безумием, чем мысли мальчика, ибо единственное, на что можно было
рассчитывать, была высылка в родную страну до последующего там
разбирательства, которое, наиболее вероятно, закончилось бы тем, что Артура
поместили в клинику, откуда, как показывает практика, выходят очень
немногие. К служителям церкви обратиться также не было возможности, ибо вряд
ли кто-то смог бы найти англиканского священника в той глуши, в которой они
находились. А других идей у Черчстона не было, поэтому он предпочел выбрать
единственный, пожалуй, вариант - ждать, что произойдет дальше. Оставалась
еще надежда, что через некоторое время все пройдет само собой. Граф еще
надеялся, что смена обстановки благотворно повлияет на мальчика. И
естественно, нужно было избавиться от этой проклятой книги. Однако Черчстон
побоялся сделать это сразу, так как не знал, как отреагирует мальчик на
подобный шаг. Не буду осуждать Черчстона за подобное решение, но уверен, что
знай он, чем все кончится, он поступил бы иначе.
Двадцать второго Артур снова пришел к отцу с книгой. На этот раз она
была открыта на странице, испещренной какими-то непонятными знаками.
- Отец, - начал он, - я надеюсь, ты помнишь наш вчерашний разговор. Я
уверен, ты много думал над моими словами. Уверяю тебя, я не сумасшедший, по
крайней мере, я не более безумен, чем ты или кто бы то ни было другой, из
тех, кого принято считать нормальными людьми. То, о чем я заговорил с тобой
действительно связано с Книгой, как ты уже наверняка понял, и без нее я не
смог бы узнать о том, что мне назначено судьбой. То, что ты узнаешь от
меня - лишь малая часть того, что написано в Книге - ужаснет тебя, и я буду