"Чаша бессмертия" - читать интересную книгу автора (Уолмер Даниэл)

Глава третья

Сон, как всегда бывает на восходе и закате, был спутанным, поверхностным и тревожным. Конан боролся с неведомыми противниками, бесформенными и вязкими, падавшими на него со всех сторон, словно уплотнившиеся до предела сгустки болотного тумана. У них не было голосов и не было лиц, и он задыхался от исходившего от них тухлого запаха… От ударов его меча нападавшие дробились на куски, все более мелкие, но куски эти продолжали двигаться и засыпать его со всех сторон, залепляя глаза и ноздри, теплой слизью стягивая размах рук… Нехватка воздуха становилась все мучительней, струйки пота текли по его лбу и вискам, перемешиваясь с липкой влагой отвратительных, назойливо-неутомимых существ… От вязкой муки удушья Конан проснулся.

Во сне он выкатился из-под защиты каменного навеса, и высокое солнце светило ему прямо в лицо, своими жаркими прикосновениями вызывая, должно быть, мучительные кошмары. Помотав тяжелой головой и разлепив глаза, киммериец приподнялся. В двух шагах от него сидел Шумри. Он казался очень усталым.

— Ты беспокойно спал, — сказал немедиец. — Должно быть, виной тому слишком жаркое солнце. Я не решился разбудить тебя, так как тебе нужно набраться побольше сил перед сегодняшним днем.

— Все… все нормально? — спросил киммериец, морщась от душной головной боли. — Где солдаты?

— Солдаты ушли с острова, — ответил Шумри. — Они облазили его весь, а уезжая, взяли с собой детей.

— Детей?! — не поверил своим ушам Конан. — О, Кром!

Шумри кивнул. Лицо его было спокойным, только осунувшимся и потухшим.

— Их предводитель сказал, что не верит мне. Он тряс перед моим носом королевским приказом о твоем аресте и орал, что поймает тебя во что бы то ни стало. Детей, он сказал, он взял в залог, и отпустит их, как только ты окажешься — с моей помощью — в его руках.

— Проклятый Кайсс! Чтоб ему провалиться заживо в обитель Нергала!

— Они называли его Баврод. Среди них не было человека по имени Кайсс.

— Значит, этот Баврод — самый преданный и хитроумный из его псов! Пойдем! — Конан рывком вскочил на ноги и шагнул к краю обрыва.

— Постой! — Шумри удержал его от спуска вниз, — Сейчас нам необязательно лезть по вертикальной скале и брести через озеро. И бежать сломя голову тоже незачем, Баврод дал мне три дня на раздумья.

Он повел киммерийца обходным путем, не таким крутым и отвесным. Конан рвался вперед, то и дело наступал ему на пятки и подталкивал в спину, так что пару раз они чуть не скатились с осыпи.

Когда показалась хижина, Конан невольно замедлил шаг.

— А… как Илоис? — спросил он. — Она сейчас там?

— Илоис, к счастью, вернулась поздним утром, совсем недавно, — отозвался Шумри. — Роды оказались неожиданно долгими. Благодарение Митре, самое страшное совершилось не на ее глазах.

Не доходя пяти шагов до травяной занавески, заменявшей двери, Конан остановился. Он не мог заставить себя войти в дом и встретиться с глазами женщины, чьих детей по его вине увели наемные убийцы.

Но Илоис, заслышав их слова, вышла из хижины сама. Она была бледнее, чем обычно, и бессонная ночь наложила синие круги под ее прозрачными, как дымчатый хрусталь, глазами. Приветливо кивнув Конану, она сказала:

— Ну и трудные же оказались роды! Никогда прежде не бывало такого, с тех пор как мы живем здесь. Бедная женщина ужасно кричала и никак не могла разродиться. И я ничем не могла ей помочь. Еще когда плыла в лодке, стало тревожно от нависшей вокруг тишины. Ни детского смеха, ни перебранок соседей… Пока добралась до селения вверх по течению, откуда прилетала птица, тревога совсем обессилила и подавила меня. Ничем не могла помочь этой несчастной! Едва удерживалась, чтобы не кричать вместе с ней, не понимая сама, отчего мне так тяжко.

— Прости меня, Илоис, — выдавил из себя Конан. — И ты прости, Шумри. Я навлек беду на ваш дом, сам того не желая. Но клянусь жизнью своей, она будет недолгой. Совсем скоро вы обнимете ваших детей.

— Зайди в дом, Конан, — предложил Шумри. — Ты, должно быть, голоден.

— Неужели ты можешь говорить сейчас о еде?!

— Говорить о ней, может быть, и не стоит, но неужели ты думаешь, что я отпущу вас отсюда, как следует не накормив?.. — спросила Илоис и решительно потянула его за собой в хижину.

Конан молча повиновался. Когда с внушительной порцией овощей было покончено, он спросил у хозяина дома:

— Ты собираешься идти к Бавроду вместе со мной?

— А как же иначе? — удивился тот.

— Мне кажется, это не совсем разумно.

— Может быть, это вовсе безумно, — отозвался Шумри. — Но это мои дети. К тому же у меня не будет возможности помочь тебе, если я останусь на острове.

— Неужели ты думаешь, что мы останемся здесь и затаимся, как мыши в норе?.. — вступила в разговор Илоис.

Конан бросил на нее короткий взгляд, но ничего не ответил. Он насупился и опустил глаза, принимая решение. Отправиться к наемникам вместе с друзьями имело бы смысл, если б они хоть как-то могли ему помочь! Но шансов на это нет. Ни единого. Напротив, все это может осложнить и без того безнадежную и глухую ситуацию, в которой он увяз, словно чугунное ядро в болоте… У него было достаточно времени изучить хитроумный нрав юного барона Кайсса. Судя по всему, его преданный пес Баврод из той же породы. Увидев его вместе с Шумри, он сразу поймет, что тот помогал ему прятаться. Он может схватить и его, и Илоис как пособников чернокнижника, размахивая указом короля. С этого негодяя станется!.. Шумри необходимо убедить остаться на острове. Но вот как?.. Старый его приятель был скорее покладистым, чем упрямым, но вряд ли он сохранит уступчивость и здравый смысл, когда дело касается ребятишек, находящихся сейчас в лапах дюжины наемников с отравленными лезвиями…

— Ты, кажется, сказал, что Баврод дал три дня на размышления и можно не торопиться?. — спросил он, наконец, прервав затянувшееся молчание,

Шумри кивнул.

— Тогда я хотел бы побыть немного в одиночестве, если ты не возражаешь! Нужно обмозговать кое-что, а голова моя лучше всего работает, когда я совсем один. Пойду, прогуляюсь немного. Я скоро вернусь, и мы отправимся!

— Как ты думаешь, что он имел в виду, говоря слово «скоро»? — спросил у жены Шумри, когда прогулка друга стала ему казаться чрезмерно затянувшейся.

— Мне кажется, в данном случае слово «скоро» означало «никогда»… — откликнулась, не глядя на него, Илоис.

Она сжалась на циновке, обхватив руками плечи, так, словно в хижине было очень холодно.

— О, Кром! Я должен был бы сразу догадаться. Этот киммерийский бродяга обвел меня вокруг пальца, словно маленького ребенка…

Им нетрудно было убедиться в правильности своего предположения, стоило лишь добраться до берега. Вместо деревянной лодки, на которой накануне приплыл сюда Конан, на песке был лишь свежий след от ее днища.