"Николай Полунин. Леса веселые и воды светлые" - читать интересную книгу автора

милым местам, и я взгляну, какими они стали за те десятилетия, что уже
называются моей прошедшей жизнью.
Кроме того, над Северной Тропой легче всего провести спутник. Если уж
мне навязывают схватку, не в моих правилах искать себе послаблений.
Шагах в двадцати от КПП-один-два я подобрал и съел крупную
земляничину. Содрогнувшись - потому что знал, сколько всякой аптекарской
дряни придется сглотать потом. Но не съесть было нельзя - из-за переборки
КПП в мою сторону нагло уставилась блинда телекамеры. Я легко шагал по
дорожке и смотрел куда угодно, кроме как в объектив. Заметил только в пяти
шагах, несказанно ему удивившись. Но тут же просветлел лицом, сделал
привет и сдержанно улыбнулся.
Минуту-другую, как водится, продержали на пороге: я оглядел стену,
простирающуюся по обе стороны КПП. Пять метров плит и еще десятиметровый
барьер бьющего вверх воздуха - от "тушканчиков", и еще ультразвуковые
ревуны - от "грачей". А еще спрашивают, куда идут дотации. Представляете
вы, к примеру, что может натворить один-единственный "тушканчик" в
полосе-один? А то и дальше - заграждение-то один-ноль ему тьфу, а
стрелковое оружие "тушканчика" не берет. То-то.
Ну вот, на КПП-один-два уже сиятельные лица в полном составе. Пять
замов, начальник охраны, начальник медслужбы, начальник спецбезопасности,
короче все. Я отыскиваю глазами группу телевизионщиков. Их, собственно,
всего двое, они держатся угрюмым особняком. Правдоискатели. И еще куча
охранников - армейцев и штатских.
- Привет, Макс! Все снимаешь, все не веришь...
- Я не хочу с вами разговаривать.
- Что же, вольному воля. Но тогда не стоит и оставлять свидетельства
нашей встречи. Ребята! Вы слышали? Помогите правомочному гражданину
расстаться с лишним грузом.
- Вы не имеете!..
- Ну-ну, я шутил. Ребята, остановитесь. Мы живем в теперь свободной
стране, не правда ли? Счастливо вам, Макс, буду рад посмотреть ваш
материал. Кстати, сертификат вы откуда взяли?..
Интересно все же, кто его сюда пустил. И кто, увидя, что все-таки
пустил, его отсюда не выставил. Вот с этими, кстати, потолкую лично я. Но
это потом, потом.
На этом КПП я распаковываю рюкзак. Одеваю зеленый комбинезон,
натягиваю бахилы и перчатки. Мне дают "зверушку" - пропуск в полосу-три.
Сиятельные лица молчат. Я их понимаю: протокол соблюден, а дальше - мое
волевое решение. Да тут еще и Макс. Нет, сиятельных лиц понять можно. А
кстати, где Макс? Вот он, опять с камерой. Машу рукой - ему специально.
На этом же КПП меня снабжают здоровенным пистолетом, какая-то новая
усиленная модель. Минуты три я в него вникаю. Он тяжелый, и, конечно, пояс
оттянет, но тут возразить нечего, с полосой-два шутить шутки не
приходится, и первое, что я делаю, отойдя с полтора километра по Тропе, -
разношу вдребезги невообразимо крупную "росянку", растущую чуть не посреди
дорожки. Для меня ее держали, что ли? Впрочем, "росянки" вымахивают за
одну ночь, неудивительно. Нежно-оранжевое мясо и слезинки желудочного сока
на разорванных внутренностях. За поворотом вновь распаковываю рюкзак и не
спеша одеваю второй, розовый балахон поверх зеленого. Без шлема пока. На
рукаве розового балахона девять галочек темно-красного пластика. В данный