"Николай Полунин. Коридор огней меж двух зеркал (повесть 2)" - читать интересную книгу автора

знали друг о друге, друг перед другом не хвастались. И остальные
поверили. Потому что уже привыкают верить. Вот вам еще одно, из-за
чего...
- Нелюдь! Отпусти Лукаса, что он тебе сделал? Фараон проклятый!
- Нелюдь!
- Отпусти, слышишь!
Ну вот, и про меня закричали. Их наставник может быть доволен.
- Лукас!! - и пинка ему, рыжему! Тот, как и предполагалось,
обернулся. Питер среагировал, но рука у него все еще действовала
совершенно отвратительно, и заряд ушел в небо. Нет, краем все же
задел: глаза у Лукаса закатились, он судорожно вздохнул и пошатнулся.
Отбросив пустой баллончик, Питер подставил плечо. Эх, все в этом
сволочном мире получается не так...
- А ну марш с дороги! - гаркнул он что было сил, и часть ребят
отпрянула.
Он не сделал и двух шагов. Мелькнул твердый, как из стекла, кулак,
и Питер понял, что заряд ушел в небо весь. Три черные бомбы взорвались
у него в голове, и он рухнул лицом вниз, а сверху его придавил Лукас,
как тяжеленная кукла...

...тяга разболтана. Подтянуть. Заменить. Перебрать сустав...

Он ощутил, что лежит почти в той же позе, лбом упираясь в траву,
только Лукаса на нем нет. Со всей осторожностью собрал себя с травы,
поднялся и разогнулся. Детей было уже гораздо меньше, они сгрудились
чуть в стороне, стояли кружком и смотрели внутрь. Что-то заставило
подойти к ним. Худенький парнишка лежал на неумело подоткнутой своей
белой кофте. По руке его текла, струясь, дорожка крови, а из синей
ранки торчала острая косточка. И темная струйка, застыв, свисает из
уголка рта.
Не может быть. Как же... Когда... Лукас?.. Нет, это я, вдруг с
отчетливостью понял он. Питер вспомнил, как у него подвернулась нога.
Мальчишка кинулся мне в ноги, а я на него упал. А на мне была эта
туша.
- Сейчас идет! - крикнула подбежавшая девочка в зеленом, остальные
на секунду повернули головы. - Позвонит и идет!
Звук мотора отвлек Питера от любых мыслей. Мотор чихнул. Еще раз
- и Лукас его заведет, это Питер знал наверняка. Он не помнил, как
очутился у машины. Было одно: мальчишке уже не помочь, а если все-таки
помочь можно, то справятся и без него. Выстрелив из-под днища гнусным
сизым смрадом, автомобиль рванул, всхлипнул провернувшимися колесами
и умчался от него на расстояние вытянутой руки. Сделал длиннющий
зигзаг по двору, и, когда проскакивал ворота, где кончалась трава и
начиналось покрытие, Питера, вцепившегося в бампер, оторвало и едва не
расплющило об один из столбов. Он остался валяться в пыли, но еще мог
видеть, и поэтому достаточно ясно разглядел, как его несуразная
тяжелая машина, в которой уходил, да, считай, ушел уже Лукас,
вильнула, пытаясь обогнуть неизвестно откуда выскочивший обшарпанный
фургон, но не смогла - ударила, развернула, смяла, смялась сама,
отскочила и, проделав полный оборот, со страшным плеском упала в бурые