"Владимир Поляков. Моя сто девяностая школа" - читать интересную книгу автора

"Петербургские ведомости"! Президент Пуанкаре встретился с Королем
Георгом!"
И помню колокольный звон, когда звонили во всех церквах Петербурга по
случаю святой пасхи В витринах магазинов стояли сделанные из масла барашки
с золотыми рожками из фольги и высоченные ромовые бабы с воткнутыми в них
бумажными розами.
Дома у нас готовили куличи и пахло шафраном и кардамоном. В специальной
деревянной форме мама делала сырную пасху с буквами "Х- В." (Христос
воскресе!)
Родители не верили ни в бога, ни в черта, но соблюдали все праздничные
обычаи: красили яйца, зажаривали индейку, и на столе всегда стояли
пасхальные гиацинты, от которых шел такой нежный аромат что казалось,
замирает сердце.
В такой день к нам обязательно приходил дворник Федор и говорил - с вас
приходится на рюмочку по случаю праздничка.
И отец давал ему полтинник. И еще наливал ему рюмку водки, которую
Федор выпивал, обязательно перед этим крякнув.
В вербное воскресенье он приносил нам букет вербы, похожей на крохотных
пушистых цыплят на веточках, в троицу приносил маленькую березку с
клейкими листочками. И всегда при этом выпивал рюмочку и крякал.
По воскресеньям во двор к нам приходили дворовые музыканты с шарманкой
и ученою обезьянкой, уличные акробаты или китаец-фокусник, который глотал
иголки и показывал чудесные фокусы с горошинками и фарфоровыми чашечками.
А то еще приходил петрушечник с ширмой и показывал, как Петрушка дрался с
городовым. Заходили и цыгане с медведями.
Шарманка играла "Маруся отравилась", а мишка показывал, как пьяница
возвращается домой.
Я очень любил смотреть в противоположные окна, за которыми шла своя,
незнакомая мне жизнь. Брился и накладывал повязку на усы инженер Тютин,
вязала большими спицами у окна мадам Сабсович, что-то паял огромной
паяльной лампой водопроводчик Квентицкий, и, сидя за роялем, пела,
распахнув окно, мадам Сольц. Я даже помню слова: "Пахнет липами в летнем
саду. В синий сумрак прозрачной аллеи я к высокой решетке приду, когда
станет в аллее темнее". Но ее пение заглушали крики дворовых посетителей:
- Точить ножи, ножницы!
- Лудить, паять!
- Халат! Халат! Покупаэм старыэ вэщи!
- Уголья! Уголья!..
Мама не любила, когда я бегал по двору, но я обожал играть с сыном
дворника Федора в пятнашки или в казаки-разбойники с сыном прачки Акулины
Колькой и с дочкой водопроводчика - Ленкой Квентицкой.
Мы носились по всему двору, визжали, прятались за помойкой и еще любили
лазить за дровяной сарай, в котором счетовод Атрухин держал кур.
У нас был маленький двор, но тогда он казался нам большим и прекрасным.
Отец получил новое назначение. Он снял военную форму и перешел на
работу в клинику. Мы переехали в новый дом купца Шурыгина, тоже на Большом
проспекте. Это был восьмиэтажный дом с парадной, облицованной красными
кирпичиками. Совсем рядом был кондитерский магазин "Блигкен и Робинзон",
где в центре магазина стояла громадная ваза, наполненная конфетами. Пока
родители покупали что-нибудь, хорошенькая продавщица, приветливо улыбаясь,