"Юрий Михайлович Поляков. За боем бой (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Кстати, Блюхер (все-таки он, видимо, человек скромный) всячески
отнекивался от пышного титула <главнокомандующий>. Но потом его убедили,
что главком - это просто главный командир. Успокоился. По-моему, он вообще
человек выдержанный, хотя, когда нужно, может нерасторопному путейцу
вместо мандата и маузер показать.
Правда, Иван Степанович недавно имел с Блюхером резкий разговор. Дело
было так: доложили, что впереди - засада, и главком, собрав командиров,
начал совещаться. Тогда Павлищев в сердцах, очень резко сказал: <Хватит
митинговать! Давайте боевой приказ, если вы главком...> Мне показалось,
Блюхер обиделся.
В конце концов решили двигаться на Бузулук и прорываться к Оренбургу.
На станции Котлубанской снова попали в засаду. Белые дали составу
остановиться и вдарили по нашим теплушкам из пулеметов, люди начали
выпрыгивать из вагонов, возникла паника. Я выскочил вслед за Иваном
Степановичем, но меня тут же сбил с ног какой-то одуревший от страха
парень. Павлищев же схватил парня за шиворот, отбросил в сторону и
громовым, командным голосом крикнул:
- Батальон, становись! Смирно!
Наверное, этой громовой определенности и не хватало людям, метавшимся
по станции, и когда комполка скомандовал: <Винтовки на руку. Вперед, за
мной!> - они кинулись к кирпичному дому, где засели дутовцы. Мы захватили
пулемет и двенадцать винтовок.
- Ну что? - спросил я, когда после доклада Блюхеру Иван Степанович
вернулся в наш вагон.
- Поблагодарил. Приказал дальше идти головными. И вообще, он не
злопамятный, а главное - хочет научиться тому, чего не знает. И не
стесняется в этом сознаваться, хотя и главнокомандующий.
- Быстро вы меняете мнение! - из какого-то ехидства поддел я.
- Мнения, Андрей Сергеевич, для того и существуют, чтобы их менять. И
в этом их отличие от убеждений. Вам понятно?
- Понятно! - ответил я и встал.
...В Бузулуке к нам присоединился отряд главкома Зиновьева. А 18 мая
мы хорошо тряхнули противника на станции Татищевской. Но если говорить
честно, эта <железнодорожная> война всем порядком надоела. События обычно
разворачиваются так: мы едем - и вдруг засада, белые начинают поливать нас
из пулеметов. Эшелон останавливается, бойцы выпрыгивают из вагонов и
разворачиваются в цепь. Отогнали. Снова залезай в теплушку...
23 мая мы заняли станцию Сырт и соединились с гарнизоном Оренбурга.
Пришло время распроститься с рельсами и пересесть на коней, без чего
окончательно очистить окрестности города от дутовцев невозможно. Но наши
главкомы все обозное имущество оставили в Екатеринбурге. А Голощекин в
ответ на просьбу срочно прислать повозки, котлы и так далее ответил такой
телеграммой: <Вы находитесь на войне и просите кухню, повозки, котлы и
ложки. Вы забываете, что на войне - по-военному>.
Блюхер дал прочитать телеграмму и Зиновьеву, и Ивану Степановичу.
Зиновьев успокоил, что, мол, действительно, все необходимое можно достать
в Оренбурге.
- Население озлоблять нельзя. Казаки и так не с нами. Вот ведь
Дутов - он, как Ванька-встанька. А почему? Потому что в станицах Советская
власть - до нашего ухода. Только мы за околицу - казаки Дутова зовут, -