"Галина Полынская. Письма о конце света" - читать интересную книгу автора

"Дорогая Оюна!
Отчаялся, дожидаясь весточки от тебя, не случилось ли чего? Ужасные
дела творятся, милая, все крошится, приходит в негодность. Солонку
раздобыла Ли. Она приходила ко мне сегодня, перепуганная, растерянна.
Умоляла не выдавать. Могла бы и не просить об этом, разве смог бы я выйти
ко всем и сказать, что нас, всех нас, весь наш мир погубила маленькая
сливочная Ли? Успокаивал ее, как мог, хотя, чем можно утешить? Спросил,
далекий ли пласт она подняла? Оказалось - нет, но увиденного хватило ей,
чтобы растеряться и насовершать глупостей (взяла эту проклятую солонку).
Оюна, мировая материя разрушилась, мы балансируем на швах, но и они вот-вот
расползутся. Ли видела процесс распада, понимаешь, она не взяла солонку,
она подобрала ее, а где, даже не хочу описывать, что бы не расстраивать
тебя, милая. Пишу эти строки, всячески оттягивая главное. Оюна, впервые в
жизни я не знаю, как должно поступить. Теперь мне известен скорый и
бесславный конец человеческой иллюзии, известен так же и выход, спасение.
Поделись я всеми этими знаниями и соображениями с нашими, пришлось бы
выдать Ли, не предупредить - всех обречь. Но не беспокойся, выход я
непременно отыщу, чуть позже, но обязательно отыщу.
Пока что выслушай меня внимательно и непременно поступи, как скажу. Мы
уйдем, спасемся в прошедших временных пластах, везде предостаточно вещей,
благодаря коим можно жить беспрепятственно где угодно, когда угодно.
Пытаюсь вспомнить, что есть у тебя, а мысли путаются и, вроде бы наизусть
известные предметы, ускользают... ах, да! Бархатная карнавальная маска,
испанская, века 17, если не ошибаюсь, она должна у тебя сохранится, ты ведь
так любила ее. Перейди через маску, чтобы не осталось пути назад, надень на
лицо, не держи в руках. Я же непременно разыщу предмет той эпохи, той
страны и догоню тебя, Оюна, жди меня в Риме, в "Королевском петухе",
помнишь эту маленькую милую гостиницу? Я же попытаюсь обернуться скорее.
Заклинаю тебя - не медли. Твой Л."

Сидя в такси, я смотрела, как торопится, вьется асфальт ленинградского
шоссе. Четыре года назад у нас с мамой был маленький участок с дачным
домиком, ставший для нас новым местом жительства. Когда я вышла за Пашу, мы
его продали. Неизвестно, жива ли до сих пор моя яблоня, спилили ее, или
радует она яблочками новых хозяев? Что я им скажу, как объясню свою дикую
просьбу, я пока еще не знала, просто сидела в вонючем, засыпанным
сигаретным пеплом салоне, пахнущая и выглядящая очень дорого. Мне казалось,
что, зачуяв неподражаемый аромат денег, исходящий от эксцентричной девушки
с разжиженными мозгами, хозяева участка пойдут мне на встречу. И я не
ошиблась.
За триста долларов, хозяин в неликвидных трениках с подтяжками на
голое тело, срубил мою яблоню, очистил от сучьев и веток, распилил ствол на
три чурбака и погрузил в багажник такси. За всю обратную дорогу, таксист не
проронил ни слова.
Найти мастера по дереву, способного сделать стул со спинкой из такого
вот материала, такому вот сумасшедшему заказчику, и вовсе не составило
труда.
Теперь я обязана была разыскать Оюну, отдать ей письма, и умолять,
угрожать, требовать взять меня с собою
Спустившись вниз, подошла к консьержке, с остановившимся сердцем