"Дмитрий Попандопуло. Христо-борец (Геленджикские рассказы) [H]" - читать интересную книгу автора

оставались при нем, вид имел ухоженный. Говорили, что мать его отдавала ему
внимание из последних сил. А дурные пацаны Мишу не дразнили и относились
уважительно как к десантнику на Малую землю.
А вот Лия был совершенно бездомный и никто даже не знал, откуда он
появился в городе. Был разговор, что пришел он с Эриванской станицы через
горы, спасаясь от голода. Хотя это очень странно, поскольку кукурузу
баночками продавали на базаре кубанские куркули, а у нас в те годы хоть
шаром покати было с едой, только на хамсе и спасались. Был Лия небольшого
роста, но крепкий и даже румяный, хотя часто голодал. Левая нога была у него
колесом, но ходил таки скоро. Целыми днями, бывало, ходит по городу, ищет,
кому там огород вскопать иди дров напилить-наколоть или еще чего сделать по
хозяйству. Кривая нога не мешала ему делать разнообразную тяжелую работу.
Бывало, какой-нибудь вдове целый день долбает киркой яму под уборную, а к
вечеру получит тарелку кукурузного супу, вмиг съест, оближет тарелку и
сидит, улыбается. А то за кусок хлеба один двуручной пилой распилит воз
граба, поколет дрова и аккуратно сложит. Потом тщательно соберет в отдельную
кучу щепки, подметет двор и сядет на землю отдохнуть да пожевать
заработанного хлеба. В феврале-марте был сытый, в это время копал он
огороды, что трактор, по четыре - шесть соток, и все бабы наперебой звали
его во дворы. Только ночевать не приглашали, и шел он до моря и ночевал на
мягкой морской траве.
В сильно холодной время прятался в каких-то тряпках по разбитым домам.
Но оттуда почему-то гоняла его милиция, хотя дураку ясно - не от хорошей
жизни человек ночует по развалинам среди засохших куч. На такой случай была
у него запасная неприступная позиция в горах в виде каменной берлоги.
Берлога та была оборудована из крупных камней в таком месте, что увидеть ее
можно было только с одной точки с противоположного склона глубокой щели.
Добраться туда можно было только по крутой щебенистой осыпи, хватаясь руками
за колючку. которая черт ее где растет. Там он пропадал неделями, а кушал,
что можно было найти в лесу - дичку, шиповник, желуди.
Какое-то время прибился он до райпромкомбината. Заприметил его
замдиректора по хозяйственной части Женя Сурков, первейший алкаш еще с тех
пор. Он, значит, усек то, что Лия безответный человек, и понарошку оформил
его дворником, ставку ему определил. Лия чего только не делал у них на
дворе: и дрова пилил-колол, и подметал-убирал, и машины мыл, и воду таскал
кому попало. Сурков же раз в месяц давал ему зарплату в виде десяти рублей,
причем обязательно рублями, иначе Лия ворчал, что мало денег. Остальные
деньги за штатную единицу тот сволочной Женя брал себе дополнительно для
пропивания. Только однажды в пивной его же подчиненные шофера набили ему
морду за такое шкурничество, после чего Лию рассчитали с дворника.
Наконец его приютили при хлебозаводе. Один шофер взял бедолагу и привез
к тыльным воротам, где грузились хлебом. Шофера да экспедиторы для начала
накормили его, а потом кто-то предложил поставить Лию у ворот, чтобы тот
открывал да закрывал ворота, чтобы, значит, не делать то самим шоферам. С
тем предложением обратились к директору и тот определил Лию у тыльных ворот
вахтером, не оформляя по штату. С того момента Лия неотлучно находился у
тыльных ворот, а еще выполнял все, что говорили делать на дворе. Больше
всего любил побрызгать водой и подметать, даже тротуар перед воротами
убирал.
Платили ему хлебозаводские черным хлебом, из бракованного да