"Николай Кириллович Попель. В тяжкую пору" - читать интересную книгу автора

гитлеровские парашютисты, переодетые в красноармейскую форму.
Вскоре начальник разведки корпуса майор Оксен доложил, что несколько
таких диверсантов поймано.
- Я поинтересовался, - сообщил Оксен, - что они знают о нашем корпусе.
Оказывается, немало. Можно ждать любых провокаций. Надо, чтобы люди имели
это в виду.
К словам Оксена, опытного разведчика, в прошлом питерского рабочего, я
привык прислушиваться.
Тем временем связисты восстановили проводные линии. Сведения,
полученные по радио и подтвержденные потом офицерами связи, помогали
составить общее представление. Части корпуса от бомбежки почти не
пострадали. Но были жертвы среди командирских семей.
Кто-то из женщин произнес слово "эвакуация". Его подхватили. Многие
командиры не прочь были бы отправить семьи из приграничной зоны.
Мы понимали этих людей. Но согласиться с ними не имели ни права, ни
основания. Кроме того, у нас с Рябышевым не было твердого убеждения в
необходимости эвакуации. Эшелоны с семьями могли подвергнуться бомбардировке
и на станции, и в пути. Здесь же, на месте, мы, несомненно, наладим
противовоздушную оборону. С минуты на минуту - кто в этом сомневался?
появятся наши "ястребки". Дней через пяток, через неделю, а крайнем случае
через две, отразив атаки врага, мы сами перейдем в наступление...
Несправедлив будет тот, кто упрекнет нас в розовеньком бодрячестве. Мы
верили в свои силы, в свое оружие.
Нам было известно, что численность войск по ту сторону Сана больше, чем
по эту. Но, во-первых, мы считали, и совершенно справедливо, что не только
численность решает успех сражения. Во-вторых, мы оперировали лишь теми
сведениями о противнике, какими располагали. А они, как потом выяснилось,
были далеко не полными. В частности, мы не знали о соединениях, которые
имперский штаб подвел к границе в самые последние дни и часы. Мы слабо
представляли себе состав и мощь немецких танковых группировок, боевые
свойства и возможности вражеских танков.
...Прибежал начальник ДКА:
- Что делать?
Сколько раз в течение дня слышал я этот вопрос. В нем звучали
уверенность в себе и готовность исполнить свой воинский долг. Но кое у кого
проскальзывали и нотки растерянности.
За Дом Красной Армии я не тревожился. Как ни трудно было, но его
энергичный начальник вместе с Погодиным и Сорокиным организовали в нем
убежище для потерявших кров. А вот начальник гарнизонного Военторга
настолько потерялся, что от него ничего нельзя было добиться. Он все время
повторял одну и ту же фразу: "Прикажите вывезти склады". Я ему такого
приказа, конечно, не дал. Обязал продолжать торговлю и развернуть полевую
столовую для штаба.
Явился начальник ансамбля, потом - начфин, потом...
Я чувствовал, что лихорадочная текучка может захлестнуть с утра, и не
нащупаешь главного.
Решил съездить в обком. По дороге заскочил домой. Прямо перед домом
воронка. Вбегаю на второй этаж. Двери настежь. Навстречу бросается Лиза,
старшая дочка.
- Живы?