"Николай Кириллович Попель. Танки повернули на запад" - читать интересную книгу автора

Возвращаясь в строй, солдаты тут же расстегивают шинели, телогрейки,
лезут под свитера и теплые жилеты - прикрепляют медали, ордена.
Два бойца приносят в ведрах ночной обед. На этот раз повезло: гречневая
каша с мясом и салом. На шее у старшины - гирлянда фляжек. Такой груз он
никому не доверяет.
Чуть теплую кашу накладывают в котелки. Водку старшина отмеривает в
желтую жестяную баночку с неровно отрезанными краями. Некоторые пьют прямо
из мерки, другие переливают в свои, специально на этот случай хранимые
консервные банки.
- Товарищ генерал, - нерешительно обращается к Катукову только что
получивший "Красную Звезду" командир взвода. - Может, с нами закусите?
- Еще спрашивает! - возмущается Катуков. Нам кладут в котелки каши,
наливают в консервные банки по сто граммов.
- Не беспокойтесь, товарищи генералы, - простодушно урезонивает
старшина. - Суточная ведомость вчера вечером составлялась, а батальон -.весь
день в бою, тут уж, считай, литр лишний набежал, или, как у нас говорят,
"резервный".
Мы едим холодную, с застывшим салом кашу, пьем "резервную" водку. За
победу, за награжденных...
Обошли весь батальон Кунина и лишь под утро вернулись на командный
пункт Бабаджаняна. Не спал только начальник политотдела бригады подполковник
Кортылев. Он сидел в шапке, набросив поверх шинели полушубок, и при круглой
немецкой плошке что-то писал за маленьким столиком, заваленным бумагами,
газетами, листовками.
Грузный Кортылев устало посмотрел на меня, вопросительно поднял густые
мохнатые брови.
Я подвинул служивший табуретом ящик и сел.
Катуков, сонно пробурчав что-то'вроде "спокойной ночи", залез на нары.
К многоголосому храпу, наполнявшему землянку, прибавился легкий переливчатый
присвист.
- Почему не спите? - спросил я Кортылева.
- Политдонесение надо просмотреть, инструктивный доклад подготовить.
- Дня не хватает?
- Не укладываюсь. Днем с народом беседую, по батальонам хожу...
До войны Кортылев был секретарем райкома партии. Привык к
исполнительности, дисциплине. Он никогда не задержит политдонесение, всегда
своевременно проведет сборы. Но как-то не может притереться к армии, плохо
понимает бой, слабо разбирается в технике. Армо ценит своего работящего
замполита, но добродушно называет его "приписником". Иногда проезжается
насчет того, что Кортылев может "искру" в гусенице искать и не отличит
зенитную пушку от противотанковой. Кортылев терпеливо сносит насмешки, порой
отшучивается, но, как мне кажется, особенно не спешит вникать в военное
дело. По-видимому, в глубине души считает, что со своими обязанностями
справится и без этого ("А война кончится - обратно в райком").
- Неладно получилось, - Кортылев резко отодвинул бумаги и повернулся ко
мне. - Пять суток назад выписал двадцать комплектов партийных документов.
Туда-сюда, вручить билеты принятым в партию сразу не поспел. А сегодня
выяснилось, что почти половины людей нет. Кто убит, кто в госпитале. Меня те
партбилеты и кандидатские карточки жгут, как железо раскаленное. Позор - и
только.