"Евгений Попов. Иван да Маира" - читать интересную книгу автора

Все правильно...
Ванькины плачущие глаза...
А сам Ваня через два дня никуда полтинники отдавать, конечно, не пошел.
И не потому, что был жулик. Он просто-напросто многое забыл, в том числе и
полтинник.
Он сидел трезвый на казенной койке общежития и ругался.
- Ты представляешь? Что ни вечер, то - гуляют... И в будни, и в красные
дни. И шампанское жрут, и коньяк. А ты знаешь, сколько стоит в кабаке
коньяк? Ужас! А им хоть бы хрен. Интересно, откуда эти гулящие деньги берут?
Ну, допустим, кто с огурцами из Ташкента, этого я понимаю. Ему без кабака
нельзя. Или я с премии... Ну, а остальные? Ведь не может же быть, чтоб они
все были из Ташкента или все враз получили премию? Правильно?
- Переживаешь? - посочувствовал сожитель, низкорослый плотник Куршапов,
наигрывая на гитаре. - Много прогудел, что ли?
- Не в этом дело, - сказал Иван, покривившись. - Дело в том, что, будь
я, например, мильтон, я бы сразу непременно первым делом пошел по кабакам и
спрашивал прямо: "Откуда у тебя, паразит, деньги? Ах, не знаешь? Еще раз
спрашиваю: откуда у тебя деньги? Не знаешь?" Тут я цепляю на него кандалы -
и копец!
- Меня с собой зови, а то один устанешь цеплять, - попросил Куршапов.
- Тоже верно. Устану, - согласился Иван и снял носки, собираясь
ложиться спать.
- Тоже правильно, - бормотал он, засыпая.
- Правильно! - вскрикнул он во сне.
И Куршапов сыграл ему тихую колыбельную.
Все правильно...
-----------------------------------------------------------------------


ПРИМЕЧАНИЯ

* ...где-то как-то немножко волнительное в своей потасканной свежести
любезного сердцу примитива. - Всё из жаргона советских так называемых
творческих работников.
...уступи место товарищу! - Сейчас уже трудно представить, что при
входе в ЛЮБОЙ советский ресторан практически всегда была огромная очередь.
Вообще советский ресторан - это особая тема. Там не просто ужинали, а -
кутили, жизнь прожигали и т. д.
Перебьешься, не сорок первый. - В смысле "не сорок первый год", т. е.
не война.
Пятнадцать пятьдесят - огромная сумма для простого человека в те
времена.
Верю всякому зверю... - сибирская присказка, которая заканчивается так:
"Только тебе не верю".
Норильчанин - жители заполярного Норильска считались тогда ужасными
богатеями.
Копец - переделанное сибиряками слово "конец", своеобразная
контаминация со словом "копчик", имеющая неуловимо непристойный оттенок.