"Евгений Попов. Самолет на Кельн (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

- И не спрашивайте даже, товарищи! Плохо, когда у тебя нет квартиры, но
еще хуже, когда она у тебя есть.
Сделав такое странное заявление, Канашкин опять уткнулся в бумаги.
- Мне бы дожить до таких времен, когда бы и я смог вот также легко... -
уныло начал Змиенко, отец семейств.
- А кто тебе виноват? Не надо разводиться. Тогда и квартира будет.
- Тебя не спросил, - буркнул Змиенко, стоявший со своей новой семьей в
очереди уже седьмой год.
Тут в разговор вступил сам Канашкин:
- Нет, вы можете себе представить? Я всегда платил за побелку тридцать
рублей и за окраску двадцать. А сегодня жду их полдня. Приходят,
естественно, пьяные и говорят: "Пятьдесят за побелку, а за окраску еще
пятьдесят!" Да слыхано ли это?! За такие деньги я и сам все сделаю. И
покрашу и побелю.
И снова в бумаги.
- Черт его знает, - сказал отец семейств. - Мы когда с Марьей жили, так
нам тесть всегда помогал. Пришлет рабочих, они и работают. А что он им
платил - черт его знает.
- И потом, - вступил в разговор пожилой человек Сорокоумов. - Ты учти,
тебе все придется самому доставать: красочку - раз, известочку - два,
шпаклевочку - три. Так что подумай!
- Сам все сделаю, - ответствовал Канашкин.
И тут встала громадных размеров женщина Катерина Давыдовна Младенцева.
Она подошла к столу Канашкина со своим стулом. Села напротив и сказала,
глубоко дыша:
- Виктор Валентинович, ты посмотри на меня. Ты видишь, что правый глаз
у меня красненький.
- Ну, вижу, - невежливо признал Канашкин.
- Вот. - Женщина заговорила басом. - За тридцать два рубля он у меня
красненький, мой правый глаз! Тоже ко мне пришли, обмерили стены и говорят:
"Тридцать два рубля". А я им: "Идите вы к черту!" Вроде тебя. Я сама,
говорю, сделаю (вроде тебя). Взяла краскопульт, налила туда по инструкции
известки и чуть не лишилась правого глаза.
- Как так?! - ахнули служащие.
- А вот так. Брызнуло, и все тут. Помните, я бюллетенила, вы еще ко мне
с яблоками приходили?
- Помним, - вспомнили служащие.
- Так что - думай, - сказала дама и, забрав стул, ушла от Канашкина.
- Руки все посотрешь! - кричали служащие.
- Да и вообще! - уговаривали они.
- А накладные-то расходы, накладные. Нет, ты подумай, - все кипятился
Сорокоумов. - Тебе ж выпить захочется с устатку!..
На шумок заглянул и начальник, товарищ Пугель. Славен он был тем, что
выкопал в городе четыре подвала. Он часто переезжал с места на место,
меняясь и расширяясь. И везде копал подвалы. Он любил свои подвалы. На
вечеринках он всегда рассказывал про свои подвалы и показывал трудовые
мозоли, полученные вследствие подвалов.
- В чем дело, товарищи? - строго осведомился он. - Что тут у нас?
Дискуссионный клуб "Литературной газеты" в рабочее время?
- Тут вот Канашкин задумал самостоятельно квартиру ремонтировать...