"Михаил Попов. Плерома " - читать интересную книгу автора

продвижение Вадима по путям нормального подросткового онанизма было закрыто.
Со временем он стал догадываться, что никакого советывания с Сергеем
Николаевичем не было и в помине, Маринка специально дождалась своего
возвращения из больницы, чтобы к своему педагогическому авторитету
присовокупить еще и врачебный.
Итак, важная, въедливая комиссия признает парня неполноценным? На
секунду ему показалось, что за перенесенный стыд он получит награду - "белый
билет".
Тут рыжий, унылый этот Сергей Николаевич сказал, продолжая дергать
скулой.
- Вы знаете, это мелочь, пустяковая операция, я бы советовал вам не
откладывать ее. Рано или поздно все равно придется делать.
В тот момент Вадим считал его отчасти виноватым в своем дурацком
положении и ему казалось, что он продолжает действовать против него.
- А если я откажусь, меня возьмут в армию?
- Конечно, - усмехнулся прыщавый. - Это ведь не открытая форма
туберкулеза.
Вадим был убежден, что все три медика, участвовавших в установлении
нездоровой девственности его полового органа, едва сняв свои не слишком
белые халаты, кинутся оповещать город об увиденном. Поэтому он прямо на
следующий день явился в больницу и потребовал немедленного обрезания. То ли
его решимость произвела должное впечатление, то ли в хирургии не было на
этот момент плановых операций, но уже через день он попал на стол. Наркоз
дали местный, но, видимо, изрядный, потому что сознание затуманилось. И вот
сквозь этот полутуман Вадим стал свидетелем удивительного зрелища. Хирурги,
видимо, для того чтобы упростить себе задачу, при помощи особых уколов
сделали так, что оперируемый орган вознесся вертикально, при этом
неестественно увеличившись в размерах. Известно, что лекари в большинстве
своем - редкие циники и любят ляпнуть что-нибудь этакое в самый неподходящий
момент, например, над вспоротым животом, в этот же раз у них был вполне
законный повод для острословия. Волны веселья гуляли вокруг операционного
стола, и Вадим, ввиду действия наркоза, очень был доволен тем, что является
столь безусловным центром внимания, и даже сам пытался что-то промолвить.
Особенно весело ему стало в тот момент, когда операционная вдруг начала
быстро наполняться все новыми белыми фигурами. Это были практикантки из
медучилища. Хотя все они несли на своих болтливых пастях марлевые повязки,
их отношение к зрелищу выдавали голоса. Общее мнение курса можно было бы
выразить в одной фразе: "Вот это да!" Вадим чувствовал себя героем и на
столе, и потом во время путешествия на каталке в палату, и в первый час
лежания на койке. Потом обезболивание стало проходить, появилась боль в том
самом месте и стала понемногу нарастать. Вадима предупреждали, что "немного
поболит", но не объяснили, сколько это "немного". Болело все сильнее и
сильнее, он стал постанывать. Соседи по палате, тоже отлично осведомленные о
веселом характере его операции, пытались его успокоить. "Ну, теперь все
девки твои!" Наконец стало нестерпимо, Вадим начал ерзать, выгибаться мостом
и... вдруг все прошло. Но тут же он почувствовал, что ему мокро, он лежит в
луже. Осторожно подняв одеяло, Вадим обнаружил, что ему ничего не кажется -
действительно лужа. Темная. Пожалуй, что лужа крови. Страха он не испытывал,
но, вместе с тем, понимал, что это ненормально. "Ну что ты там хочешь
рассмотреть, забинтовано же, небось, все", - сказал сосед. "Посмотрите,