"Виктор Попов. Гвардейцы ее величества (про целинников)" - читать интересную книгу автора

- В Троицком отделении сейчас трактористом. Был в Орловском, сейчас в
Троицком. Орудует - куда с добром. Он нам трактор подарил.
- Трактор?
- Форменным образом. "Беларусь". А Генка Жолобов кукурузу на семена
вырастил. Початки - во. - Емельян Иванович отмерил на столе чуть не две
четверти.
- А Вася как?
- Вася Титаренко сейчас тракторным механиком, сельхозтехникум кончил.
Алексея Паршина помнишь, ну с гармошкой-то...
- Еще бы.
С Алексеем и его приятелями Виктором Павловым и Николаем Рыжковым
приключилась в начальную целинную пору "музыкальная история", которая
сделала их известными. Приехали друзья из Москвы, рассчитывали на экзотику
- кол, ковыль, палатки. Кол - был, ковыль - был, были и палатки. А вот
места в палатках не было. И пошла троица в Кулунду, искать пристанища.
Не так-то просто оказалось "приземлиться". В общем, побродили ребята,
пока не сжалилась над ними старушка. Пустила. Но не на совсем, а только
обогреться. Пока обогревались, Николай распаковал гармошку, ударил
плясовую, растрогалась старушка, уступила ребятам комнату. С тех пор в
совхозе шутили: "Кто на энтузиазме, а кто и на гармошке". Однако музыка
музыкой, а работа работой. Не захотели трактористы брать Алексеям даже
прицепщиком.
- Куда такой малыш, его в борозде потеряешь, нe найдешь.
Не рискни Илья Васильевич Расковалов, кто знает, как обернулась бы для
Лехи Паршина целинная эпопея...
- В армию мы его провожали, отслужил, вернулся.
Сейчас на К-700 работает. В партию мы его приняли.
Кстати - Василия Титаренко тоже приняли... Выросли ребята. О таких кино
снять надо. Чтоб вся страна их узнала. Ты надолго к нам?
- Время определит.
- Балацкого хорошо помнишь?
- По тем временам помню, а сейчас может и не узнаю.
- Может, и не узнаешь... В общем, тебе с ним - самое подходящее.
Оказалось, что в самом деле с Балацким мне "самое подходящее". Петр
работал на бензовозе и колесил по всему совхозу. Удобнее не придумаешь.

* * *

Доброе августовское утро. Близкое, еще притускленное солнце лежит на
штакетнике, заглядывает чуть ли не снизу под стрехи белоснежных домиков,
убегающих в степь просторной чистой улицей. Разбудило солнышко лихих
воробьев. Метнулись они на дорогу, в пыль, купаются. На лотке скворечни -
скворец. Потоптался, потоптался, чвикнул радостно, взвился черным комочком
навстречу начинающемуся дню. Ветерок только будто от него пошел.
Рассветный ветерок, зябкий.
Я только что кончил умываться из подвешенного к стене рукомойника, и
мне неуютно под холодком. Поэтому я действую полотенцем на диво энергично.
У бензовоза, что стоит тут же во дворе, под приподнятым капотом возится
Петр.
Во двор заходят два паренька. Примета обоих: к ремням,