"Александр Попов. Мальтинские мадонны (Повесть)" - читать интересную книгу авторанее любви. Она поняла, что ему прежде всего нужна была рядом красивая
молодая женщина, которая скрашивала бы его уже свернувшую к уклону жизнь, тешила бы его мужское тщеславие. - Любовь, Галочка, - грустно усмехался он, - дело наживное. Ни Иван, ни Елена не приняли Марка Сергеевича, угрюмились, когда он обращался к ним, тем более когда подносил подарки и угощения. И мать не просила их смягчиться, притвориться хотя бы. - Любой поступок должен быть честным, - говорила она своим детям, - потому что за все воздастся, потому что все воротится к тебе же. Быстро взрослевший Иван открыто называл мать идеалисткой, спорил с ней и доказывал, что в борьбе за собственное благополучие - он почему-то не любил слова "счастье", стеснялся произносить его - можно хотя бы на минуту пожертвовать принципами. Мать взыскательно смотрела на сына и нередко отступала, похоже, не находя веских резонов против. - Жизнь, сынок, всему научит, - случалось, обрывала она полемику. Мало-мало устроилась совместная жизнь Галины и Марка Сергеевича. Но в его квартиру она так и не перебралась, как ни уговаривал, ни увещевал он. Жила на два дома. Марка Сергеевича редко приводила в свой, а дети так и вообще ни разу не были в его квартире, хотя Иван порывался посмотреть, "как жирует советская номенклатура". "Мать как будто поджидала чего-то другого в жизни - более важного, настоящего, возможно, - подумал сейчас Иван. - А может быть, отца ждала? Неизвестно. Она не любила откровенничать". Марк Сергеевич на нее втихомолку обижался, но по-стариковски терпел. Задабривал свою странноватую сожительницу подношениями по случаю и без случая, поездками по югам и за рубеж, но Галина была неумолима. А так жили, очаровывалась: - Ой, счастливая, ой, везучая ты, Галка! - И больше слов не находилось у нее. И трогала своими огрубелыми руками дорогую мебель в квартире Марка Сергеевича, щупала ковры, поглаживала и встряхивала меховые шубы и шапки. Всегда уезжала от Галины с ворохом ношеной, но добротной одежды, с дефицитными в те времена колбасами и консервами. Однажды Галина получила письмо. Оно пришло издалека, от начальника госпиталя. В письме сообщалось, что во время учений Данилу придавило перевернувшимся лафетом с орудием и что лежит он теперь в госпитале безногий и в состоянии помрачения рассудка. Гражданская жена отказывается забирать его, ссылаясь на то, что они не расписаны. "Какое будет Ваше решение, гражданка Перевезенцева?" - стоял вопрос в конце письма. Странно, но словно бы все годы разлуки с Данилой ждала Галина вести, что ему требуется помощь именно от нее. И показалось тогда Ивану - что понеслась она за Данилой не раздумывая, не убиваясь, не кляня судьбу. Детям сказала: - Ждите с отцом. Когда ее подвели к больничной койке, она оторопела, хотя готова была увидеть обезножившего и безумного. Лежал перед ней заросший клочковатыми волосами мальчиковатый старик со слезящимися глазами. - Данила... - беспомощно протянула Галина ни вопросом, ни утверждением. Настороженно, но и с надеждой посмотрела на врача - молодого, но утомленно-ссутуленного мужчину. Врач участливо подвигал бровями. |
|
|