"Анна Попова. Посланники смерти " - читать интересную книгу автора

Это уже бабка стонет. Села на кровати, глазищи в темноте так и горят.

Посторонилась, пропуская. Старики, меняясь взглядами влюбленных,
сцепили пальцы. Соседка, одетая в лучшее, нарумяненная даже, ушла чинно под
ручку с мужем в ночь. Больше ее и не видели. А Зоряну судьба с тех пор
оставила. Первая красавица на деревне, а в девках ходила долго. То с
соседних сел сватались, богатый выкуп давали, а она все смеялась и говорила:
подумаю, а то - как отрезало. И Микола, весь из себя хорош да статен... как
любила его, целовать себя давала, и не только целовать... погулял с девкой
лето, а по осени привел в дом другую. Уж как ревела она, Зоря-Зорюшка, как
мать за косы трепала, а соседи пальцем тыкали - порченый товар. И замуж
никто не брал, пока не встретил Еремей, Еремушка ее, да и увез далеко от
родимых мест.
Думала, счастье пришло, ан нет. Долго родить не могла, домашние
шептались, да и муж странно поглядывал. А как появился на свет ребеночек,
опять не то - дочка. Детишкам всяким рады, но тут сынок, рода продолжение -
большая важность. А у нее все девки рождаются! Старшая девочка младших
сестер нянчит, матери во всем помощница, да и приданое уже готовить начали,
а мальчика все нет. Отчаялись ждать. И то ли судьба сжалилась, иль вняли
молитвам предки, а родился у нее сынок - крепенький и смышленый, весь в
отца.
Сразу и звать ее, мать дитя такого, по-другому стали. Не Зорькой,
Зорянкой, как раньше бывало, а Зорянушкой, душенькой. Округлилась,
похорошела, как в былые годы...
Да не долго счастье длилось. Беда пришла в деревню. И некому уж сына
баловать, пятки щекотать, сластями угощать да катать на загривке. Некому и
ее, Зорюшку, любить. Одни они на свете этом остались. Беда пришла...

За мыслями своими и воспоминаниями стук не сразу услышала. А как
услышала - захолонуло сердце.
На деревянных ногах - к двери, открыть на ладонь. Тишина за порогом, и
собак не слышно. Смотрит на сапоги сбитые, а взгляд все выше идет, хоть и
нельзя. На голенище заплата знакомая, и штаны льна крепкого сама шила, пояс
расшивала и рубахи подол. Ворот расстегнут, из него завитки тугие
выглядывают... сколько раз их на палец крутила. Не смотреть на лицо, не
смотреть, не смо...

- Муж мой.
Выдох - дыхание тает, мешается с влажной ночью. Мечется взгляд по лицу,
гладит родные черты. Все тот же, и все же - не тот. Просто похож.
- Мне... пора? - неуверенно, робко.

- Не за тобою пришел. - Долго молчит, и после: - Сына отдай.
И голос другой. Холодный, совсем не родной. Чужой. Цепляясь за это,
поднимается стон из груди, и ползет за ним злоба, горячит и голову кружит.
Сына? Отдать? Смерти предать?
Блеск в глазах - той, что шла когда-то против воли родни и любила
Миколу, что смотрела в глаза посланцу и спорила, зная, что лучше не будет.
Отчаянье матери, потерявшей детей... почти потерявшей их всех.
- Не отдам!