"Александр Поповский. Пути, которые мы избираем" - читать интересную книгу автора

где. Может ли это быть скучным?
Аспирантка справилась с первой частью работы. Между узлом и нервом,
идущим к нему, легло одиночное волокно, остальные были перерезаны. Нервная
нить была едва различима и даже под лупой становилась ненамного
внушительней. Ни один из сигналов организма, следовавших из возбуждаемого
нерва через узел и дальше - к третьему веку, не мог миновать этот мостик.
Первое же раздражение должно было ответить, пройдут ли сигналы по одиночному
волокну или застрянут у "переправы".
Легко было японцу решать эту задачу на холоднокровном животном: его не
связывало ни время, ни состояние подопытной лягушки. Не вышло на одной - к
его услугам вторая, пятая, десятая, сотая. Опыты могли идти беспрерывно,
длиться сколько угодно, самочувствие лягушки не принималось в расчет. Сейчас
работы велись на теплокровном животном, которое долго нельзя держать под
эфиром. Никто ей не позволит погубить столько кошек, сколько Като уничтожил
лягушек... Все преимущества были на стороне знаменитого японца; даже иглами,
которыми он работал, ассистентка не располагала.
И все же работу довели до конца. В один прекрасный день она приложила
электроды к одиночному волокну и пустила электрическое напряжение. Вместо
обычной доли секунды потянулись тревожные минуты - одна, другая - и наконец
третье веко стало сокращаться.
В анналах науки будет записано, что закономерность, установленная
японским физиологом на нерве лягушки, была не только подтверждена русской
девушкой на теплокровном Животном, но и значительно углублена и расширена.
Дальнейшие опыты принесли Шевелевой неудачу. Они наполнили ее сердце
тревогой и горечью. Быков был свидетелем жестоких сомнений помощницы, он же
предсказал ей успех...
Началось с того, что отдельные волокна стали отказываться проводить
электричество. Выделенные из одного и того же нерва, они по-разному ладили с
электродами: одни аккуратно сокращали третье веко подопытной кошки, а другие
этого сделать не могли. Напрасно девушка искала разгадку, вновь и вновь
повторяла свои опыты с начала.
Проходили недели в экспериментах, в тщетных поисках и сомнениях.
Упрямая искательница никому из друзей о своих трудностях не говорила, не
жаловалась и не спрашивала чужого совета. На вопросы ученого, как идут ее
опыты, отвечала, что проверяет одно обстоятельство, от которого многое
зависит.
Проверив еще раз методику, Шевелева углубилась в расчеты. Это означало,
что ее неугомонные пальцы нашли себе желанный труд. Назиданиям ученого
грозила опасность быть затертыми потоком новых идей. Они действительно
явились, и девушка успела даже о них помечтать.
У Шевелевой были не только замечательные руки, но и глубокий,
проницательный взор. Она так долго склонялась с лупой над нервом, пока не
обнаружила нечто такое, чего раньше не замечала. В нерве оказались четыре
изолированных друг от друга пучка. Нерв словно состоял из различного рода
проводников.
Она рассказала ученому о своей находке и пожаловалась на то, что
отдельные волокна нерва отказываются действовать на третье веко кошки.
Ее голубые широко раскрытые глаза со взглядом, неизменно устремленным
вдаль, выражали волнение и растерянность. Эти волокна изрядно расстроили ее.
Не могут же они не проводить электричество. Тут что-то не так. Она сделала