"Александр Поповский. Пути, которые мы избираем" - читать интересную книгу автора

животными, вызывающими тяжелые заболевания. Когда открыли микроб чумы и
указали на крыс как на виновников болезни, ученые начетчики объявили
открытие не новым. Они ссылались на древних, которые знали, что крысы
связаны с чумой, и во время эпидемии выпускали для борьбы с ними змей...
Ни в прошлом, ни в настоящем не нашел Быков ответа на свои сомнения.
Вместо строгой науки всюду царили шаткие принципы, нетвердые представления и
домыслы. Догадкам и гипотезам не может быть места там, где решается судьба
человека. Жать руку обреченному, убеждать его, что все обстоит хорошо,
обманывать его и себя? Ни за что, никогда! Врачебное искусство должно быть
точным, как математика. Формулами и законами следует ограждать жизнь людей.
Он посвятит себя поискам этих законов.
Быков уходит в физиологическую лабораторию, искать в живом организме
ясных и точных ответов. В свободные часы он вникает в тайны "химизма", столь
крепко связанные с тайной живого вещества. Старое влечение им снова
овладевает. Он читает лекции по химии в фельдшерской школе, ночи просиживает
в лаборатории. Друзья застают его занятым по горло делами. Здесь он днюет и
ночует, в колбе греет себе чай, в чашке варит обед и тут же в реторте
проводит химические эксперименты...
К его увлечению здесь относятся более чем равнодушно. Вопросам химии не
придают большого' значения. Регулирующей основой жизненных явлений тут
признают деятельность нервов. Никаких уклонений, принципы школы суровы и
строги.
Неблагодарная обстановка для того, кто склонен химии уделять слишком
много внимания. Ему тесно в Казани, нет приволья для мысли, нет учителя с
твердой рукой и проникновенным взором в приводу.
Молодому ученому становится все более не по себе, нагрянули сомнения,
неверие в собственные силы; ни к чему его работы не приведут, ничего у него
в Казани не выйдет. Говорят, его пошлют за границу, но он мечтает совсем о
другом. Хочется бросить все - лекции, занятия, писание статей - и
отправиться к Павлову, в Петербург. Там все пойдет по-другому, только там
ему будет хорошо...
Он посылает ученому письмо, признается в своем желании стать его
помощником и просит разрешения приехать. Ответ был коротким, ободряюще
ласковым. "Приезжайте, - говорилось между прочим в письме, - я сделаю ваше
пребывание полезным и приятным". Письмо было прочитано множество раз и
заучено Быковым наизусть. Все в нем волновало: и манера ученого объясняться,
как с равным, и проникновенная простота языка.
Холодным январским днем 1914 года молодой человек переступил порог
Института экспериментальной медицины и с бьющимся сердцем спросил
знаменитого Павлова. Он приготовился увидеть сурового ученого, молчаливого,
строгого, нетерпеливого, и напряженно обдумывал, как с ним держаться, что
ему сказать и с чего начинать.
На лестнице раздались быстрые шаги, и смущенный провинциал увидел того,
кого с таким волнением ждал.
- Здравствуйте, Константин Михайлович! - как старому знакомому, пожимал
ученый руку приезжему. - Как поживаете? Хорошо съездили? Устали небось?
"Откуда он знает мое имя, отчество? - думал удивленный Быков. - Неужели
это Павлов?"
Как в самом деле не растеряться - знаменитый ученый с первого письма
запомнил его имя!