"Александр Поповский. На грани жизни и смерти" - читать интересную книгу автора

У меня нет роговиц, я не знаю, когда они будут.
- Я это учел, - подхватил он, - и привез вам двоих: одному
необходимо удалить глаз, а другому пересадить его роговицу.
- И превосходно, - обрадовался я, - значит, есть еще люди, чье
сердце не знает покоя.
Приезжает ко мне мать с девочкой лет девяти. Ребенок ослеп в
результате перенесенной дифтерии. Один глаз совершенно разрушен, и на другом
бельмо. Я с тревогой жду просьб и молений, обид и посулов, - чего не сделает
мать для спасения ребенка! Мое сердце окаменело от горя, но не очерствело. Я
подыскиваю слова утешения, готов успокоить ее, однако женщина почему-то
спокойна. Она расспрашивает о пересадке, о технике дела, о самочувствии
больного после операции. Мне хочется ее остановить, сказать, что наш
разговор бесполезен, я не смогу оперировать девочку, но, подавленный ее
спокойствием, молчу.
- Вы верите, что ребенок будет видеть? - спрашивает она.
- Если операция состоится, - осторожно отвечаю я, - девочка, надо
думать, прозреет.
Она не уловила намека и, счастливая, кивнула головой.
- Я не сомневаюсь в вашей удаче. Я с легким сердцем оставляю ее у
вас.
Нельзя было больше откладывать, и я откровенно ей говорю:
- Операция не может сейчас состояться, у меня нет роговиц.
- Я слышала об этом, - сдержанно отвечает она, - мне говорили
врачи.
Я воспользовался заминкой, чтоб сказать ей всю правду.
- Трудно сказать, когда дойдет черед до вашего ребенка, многие по
году ждут.
- Я все обдумала, - холодно произносит она. - Вы пересадите ей
роговицу моего глаза.
- Вы разве нуждаетесь в операции?
- Нет, у меня здоровые глаза... Мне ничего для ребенка не жаль...
Послушайте только: мать предлагает мне лишить ее глаза, чтобы
вернуть зрение ребенку! "Довольно, - сказал я себе, - выход должен быть
найден! Ты обнадежил людей и не должен, не смеешь их обманывать. Надо больше
работать, думать, искать!"
В этой новой борьбе я повел себя как одержимый. Я принял девочку в
клинику, принял и многих других. Кто-то мне намекнул, что "пересадочные"
больные долго залеживаются и мешают научной работе. Преподаватели жалуются,
что им некуда класть тех, которые нужны для университетских занятий. Я
решительно отвел неуместные намеки, - ничто не должно было мешать моему
делу.
- Мой долг, - говорю я моим ассистентам, - довести это дело до
конца,
- Долг, - полушутя возражает мне один из помощников, -
предполагает заем.
- Я его получил, - запальчиво бросаю я ему, - я весь в долгу,
молодой человек! Все, чем мы с вами владеем, есть долгосрочная ссуда! Не
злоупотребляйте же терпением заимодавца!
Мой возбужденный, наэлектризованный мозг словно притягивал идеи.
Они, как металл на магнит, шли отовсюду; надвигались толпой, чтобы,