"Дана Посадская. Леди Рут (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

пока Изабель не рухнула вниз, а я остался стоять на краю, цепляясь за воздух
мертвыми лапами...
В свой девятнадцатый день рождения Изабель перерезала вены.
Когда я пришел, она была еще жива и плавала в ванне с алой водой -
бессильная, приторно-белая, точно кувшинка в кровавом пруду.
Она еще успела меня узнать. И успела сказать (алая вода размывала на
губах алую помаду)... "Встретимся в аду", - сказала она.
Встретимся в аду...
Я не знаю. Быть может, она полагала, что я уйду вслед за ней. Нырну в
остывавшую липкую воду, обниму ее бездыханное тело и мы поплывем по красной
реке, неразлучные, как близнецы в окровавленных околоплодных водах...
навстречу тьме, пронзительной боли и, быть может, иному рождению...
Рождению в аду...
Я не сделал ничего подобного. Вместо этого я, уходя, поджег ее дом. А
потом неподвижно стоял и смотрел, как он полыхает. Кто-то рядом со мной
завизжал о том, что в доме сгорит молодая девушка. Я рассмеялся. Я думал о
том, как огонь пожирает ее фотографии; как он отражается в каждом пустынном
зеркале, в которое она уже не поглядится, не поправит густые темные волосы.
(Они разбухли от воды и крови и извивались, точно живые, черные змеи, гадюки
в гниющей воде)... Я представлял, как огонь окружает ее обручальным кольцом
и подбирается к белому телу, лежащему, словно медуза, на дне кровавой
купели...
В алой мантии из крови и воды, в алой короне из пламени, - покойся, моя
королева, моя Изабель...
Я стоял и смотрел на пожар, сотворенный моими руками; и я понимал, что
в груди у меня все пусто и выжжено, как и в ее осиротевшем пылающем доме.
Дьяволица ускользнула в ад и унесла с собой мое сердце. Я воочию видел, как
ее белые мертвые пальцы отпускают его, и оно, точно камень, уходит на дно
пахнущей ржавчиной красной лужи. А потом его настигает огонь и превращает в
нечто тошнотворно обгоревшее и черное. Но ледяные тонкие пальцы снова
сжимают его, сжимают до хруста, и слышится вопль и вой, и горящие капли
малиновой крови - моей, не ее, - одна за другой растворяются в рыжей
остывшей воде...
... Я закричал...

Я уехал из города и поселился в глуши, возле сельского кладбища, где
положили мою Изабель и мое сожженное сердце. Я знал, что глубоко под землей
почерневшие пальцы все еще держат, тискают его...
Не знаю, что обо мне говорили соседи. Полагаю, что я им казался весьма
эксцентричной персоной. Молодой человек, живущий один в роскошном, но
безнадежно запущенном доме, сорящий деньгами, но ко всему равнодушный. Я
сторонился людей, словно раненый дикий зверь, а ночью бродил по округе,
точно неприкаянная грешная душа. И то, и другое вполне соответствовало
истине.
Дни неизбежно сливались и мерно текли, точно черная патока, точно кровь
из ее рассеченных запястий...
Я думал только о ней. Об Изабель. О призрачном блике ее лица над
застывшей рубиновой гладью...
Мое сердце, моя любовь. Встретимся в аду.