— Ну и давка! С ума сойти можно! Уж лучше бы мы пошли пешком! Так по крайней мере остались бы целы!

— Хватит ворчать! Что ты причитаешь, как древняя старушка! Вон Ленка, хоть и девчонка, а стоит спокойно и не дергается!

— Да тут, даже если очень захочешь, особо не дернешься, — вставила Лена. — А вообще Илья прав: лучше бы мы пешочком прогулялись.

— Лучше бы мы дома сидели! И далось вам это представление! Как дети малые: «Хотим в цирк, хотим в цирк!» — передразнил друзей Дима.

— Ну и сидел бы дома. Что ты с нами-то увязался? — обиделся Илья.

— Да вас же страшно одних отпускать! Того и гляди в какую-нибудь историю влипнете!

— Кто бы говорил! — фыркнул в ответ Илья. — По-моему, это ты у нас побил все рекорды по попаданию в идиотские ситуации.

— Хватит, мальчики, не ссорьтесь. Или хотя бы подождите, пока мы выйдем из троллейбуса, а то на нас уже люди оглядываться начали.

— Ну и что? И пусть оглядываются! — разбушевался Дима. — Кто тут на тебя не так смотрит?

— Да не ори ты! Вот, например, женщина прямо перед тобой стоит. Видел бы ты, каким она только что взглядом тебя смерила!

— Это какая, вон та, которая на сову похожа?

— Прекрати орать! Между прочим, она стоит в двух шагах от нас и все прекрасно слышит!

— А что я такого сказал? — возмутился Дима. — И что я могу поделать, если она действительно на сову похожа?

— Помолчать хоть несколько минут, — устало заявила Лена. — Я итак нервничаю из-за того, что мы опаздываем! А ты, вместо того чтобы меня как-то успокоить, только еще больше расстраиваешь!

— Ладно, я буду нем как рыба! Больше ни слова от меня не добьетесь! — заявил Дима и обиженно уставился в окно.

— Свежо предание, да верится с трудом, — критично оглядев друга, сказал Илья. — Думаю, его хватит минут на десять самое большее!

— Десять минут тишины — это уже что-то, — вздохнула Лена.

— В одном он только прав, — продолжал Илья, — эта женщина действительно похожа на сову!

— И ты туда же! — простонала Лена. — Ну, мальчики, как вам не стыдно!

— Ладно тебе! Давай лучше к дверям пробираться! Нам на следующей выходить.

Троица, усердно орудуя локтями, начала протискиваться между плотно стоящими людьми, пока наконец не оказалась у выхода.

— Уф! Впечатление такое, словно из меня только что сделали фарш для котлет! — заявил Илья, чуть ли не кубарем скатившись со ступенек троллейбуса.

— Я чувствую себя ничуть не лучше! — подтвердила Лена.

Дима стоически, молчал, выполняя данное ранее обещание.

— Ты смотри! Десять минут уже прошли, а он все еще не заговорил! — удивилась Лена.

— Характер воспитывает! — усмехнулся Илья.

— Или нас… — задумчиво сказала Лена. До цирка оставалось совсем недалеко всего каких-то полтора квартала, когда Лене вздумалось посмотреть на билеты. Она притормозила и начала рыться в пакете в поисках кошелька. Уже через несколько секунд раздалось ее гневное восклицание, за которым последовали горькие стенания.

— Что случилось? — подбегая к Лене, спросил Дима, мгновенно позабывший о своем обете молчания.

— По-моему…·по-моему… у меня украли кошелек! — чуть не плача, пояснила Лена, продолжая шарить по дну пакета, в котором теперь осталась только расческа.

— Вероятно, ни в какой цирк мы не идем, — заметил Илья. — Ведь если я не ошибаюсь, билеты у тебя в кошельке лежали?

— То-то и оно, — подтвердила она таким тоном, что ребятам стало ясно: еще немного — и она действительно расплачется.

— Ладно, не убивайся, — попытался успокоить ее Дима. — Ничего страшного, сходим в цирк в другой раз!

— Легко тебе говорить! Ты и в этот раз туда идти не хотел!·А я, можно сказать, только о цирке всю последнюю неделю и думала!

— Ну и что теперь делать? Билеты мы сейчас все равно не купим, да и наличности у нас хватит разве что на один билет, пожал плечами Дима. — У меня, например, денег осталось только на мороженое и на колу. Так что, чем стонать и плакать, ты лучше попытайся вспомнить, что у тебя еще в кошельке было.

Лена задумчиво наморщила лоб.

— Проездной был, — наконец удрученно выдала она. — И еще…

Тут лицо ее побледнело.

— Что еще? — обеспокоенно переспросил Илья.

— Ребята! Я пропала! — вместо сколько-нибудь вразумительного ответа прошептала Лена и закатила глаза.

— Елена! Немедленно приди в чувство и скажи, что пропало! — начал тормошить ее Илья.

— И не вздумай плакать, — испуганно добавил Дима, заметив, что, на глазах девочки выступили слезы.

— Там было… там было колечко мамино:.. с брильянтиком, — начиная реветь в голос, призналась наконец Лена.

— Почему оно оказалось у тебя в кошельке? — удивился Дима.

— Потому что я хотела его надеть! — глотая горькие слезы, ответила Лена. — А оно мне велико… И я… Я боялась его потерять и решила надеть в цирке…

— А мама про, то, что ты его взяла, конечно, ничего не знает?! — с большой долей уверенности предположил Илья.

— Естественно, не знает! — подтвердила Лена. — Она бы мне его никогда в жизни не дала! И не только потому, что оно жутко дорогое, а потому, что это память о ее бабушке! Это она его в наследство оставила!

— Представляю, как обрадуется карманник, обнаружив такое наследство, — сказал·Дима. — Я вообще не понимаю, зачем ты его, взяла?

— Я же говорю, надеть хотела…

— Я понимаю, что не для того, чтобы в кошельке носить. Но какой смысл надевать украшения в цирк? Там ведь все равно темно.

— Отстань от нее, — прервал гневную Димину тираду Илья. — Не то она сейчас еще сильнее разревется! И потом, ты, не прав, в антракте в цирке очень даже светло!

— В антракте нужно успеть за мороженым сбегать, а не кольцами красоваться, — философски заметил Дима. — Да, ну ладно, что уж теперь поделаешь! Кольцо сплыло…

— Что же я теперь маме скажу? — запричитала Лена, и слезы вновь покатились по ее и без того заплаканному лицу.

— Придется говорить правду. Так и скажешь, что положила кольцо в кошелек, а его украли.

— Она меня убьет, — похоронным тоном ответила Лена.

— Ну не насмерть: же, — оптимистично заметил Дима. — Согласен, скандал будет, грандиозный, но по логике вещей, в конце концов все должно кончиться хорошо!

— Тебе легко рассуждать! Ты с моей мамой не общался!

— Ты меня настолько запугала, что я начинаю безмерно радоваться этому факту, — фыркнул Дима.

— Какой же ты все-таки, жестокосердный, — простонала Лена.

— Так, прекратите этот базар немедленно и слушайте меня! — прервал их Илья.

— Ты что, придумал способ, как вернуть кольцо? Или предлагаешь скинуться и купить новое? — решил сострить Дима.

— Совершенно не смешно! — раздраженно заметил Илья.

— Да уж что здесь; смешного? Плакать впору! — пробубнил Дима.

— Я предлагаю заявить о пропаже в милицию, — продолжал тем временем Илья. — Ты знаешь, сколько там таких растяп, у которых что-нибудь своровали? — усмехнулся Дима.

— Не называй меня растяпой! — встряла в разговор Лена и вновь захлюпала носом.

— Действительно, Дима, не обижай девочку! — поддержал Лену Илья. — А насчет милиции. Что нам мешает пойти прямиком к капитану Григорьеву?

— Пойти-то мы пойдем, — задумчиво пробормотал Дима, — только где гарантия, что он захочет нам помогать?

— По-моему, ты становишься законченным пессимистом. Брось выпендриваться и айда в милицию!

— Ну в милицию, так в милицию, — согласился Дима. — Только сначала дайте-ка мне, посмотреть на пакет.

— Зачем тебе это нужно? — удивился Илья.

— Так, для общего развития.

— На, смотри. — Лена протянула Диме пакет.

Тот некоторое время с крайне серьезным выражением лица внимательно изучал прореху.

— Ну и что, Шерлок Холмс тарасовского пошива, ты обнаружил, — не выдержал Илья. — Что, дыра какая-нибудь не такая? Может быть, края оплавлены? В таком случае могу сказать, что неизвестный преступник орудовал лазерным резаком!

— Нет, с дырой все нормально. Дыра самая что ни на есть обычная и прорезана скорее всего обыкновенным лезвием. Вот только находится на очень интересном месте…

— Ты хочешь сказать, что вор специально отрезал нарисованной девушке руку? — усмехнулся Илья.

— Не говори глупостей! — оборвал его Дима. — Лена, ну-ка возьми пакет и держи его так, как держала в троллейбусе.

— Пожалуйста, — пожала плечами Лена, беря пакет за ручки.

— Видите? — торжествующе заметил Дима.

— Что мы должны увидеть? — удивился Илья.

— Господи, ну что вы за идиоты! — простонал Дима. — Посмотрите внимательно! Разве вы ничего странного не замечаете?

Некоторое время Илья с Леной безуспешно пытались разглядеть в порезанном пакете нечто странное.

— Может, ты все-таки объяснишь по-человечески, в чем дело? — не выдержал Илья.

— Какие же вы недотепы! — раздраженно хмыкнул Дима. — Вот глядите!

Он подошел к Лене и засунул руку в прореху пакета. Для этого ему пришлось чуть-чуть, самую малость, присесть.

— Теперь понятно? — ехидно осведомился он.

— Хочешь сказать, что это ты вытащил у Ленки кошелек? — недоуменно спросил Илья.

— Нет, я только показываю вам примерный рост преступника, — раздраженно отчеканил Дима. — Посмотрите, если мне приходится приседать для того, чтобы достать рукой до дна, то какого же роста должен быть вор? Во мне метр шестьдесят два, тогда в нем должно быть метр пятьдесят пять, не больше!

— Значит, это был ребенок, — воскликнула Лена.

— Не думаю. Рядом с нами никаких детей не наблюдалось, — заметил Илья.

— Правильно! Зато рядом снами стояла та пигалица, похожая на сову! — чуть ли не во все горло заорал Дима.

— Точно! Это она! То-то мне сразу не понравилось ее лицо!

— Да уж, такая противная тетка! — подтвердила Лена.

— Помнится, кто-то пытался прочитать мне нравоучительную лекцию о достоинствах этой самой тетки! — фыркнул Дима. — А теперь всем вам внезапно стало ясно, что она ужасно противная!

— Пошли в милицию! Может быть, у них на эту сову уже что-нибудь есть!

— Маловероятно, но попытка не пытка, — согласился Дима.

* * *

— И вы утверждаете, что кошелек украла женщина? — переспросил капитан Григорьев.

— Точно она, больше некому, — подтвердил Дима.

— Знаете, ребята, я карманными кражами не занимаюсь. Если быть точным, то такими делами у нас ведает специальный отдел. Но напрямую к этим ребятам обратиться нельзя. Сейчас я отведу вас к одному человеку. Его фамилия Костиченко. Он снимет с вас показания и составит протокол. Вы напишете заявление, а уж остальное — дело милиции. Ну а теперь пошли.

В маленькой комнате с голыми стенами было неуютно. За столом сидел молодой человек в штатском.

— Привет, Рома, а Костиченко где? — спросил капитан Григорьев.

— Нет его, товарищ капитан. На кражу уехал.

— Давно? — осведомился Григорьев.

— Да нет, минут двадцать назад.

— Вы вот что, ребята, подождите здесь. Приедет Костиченко, скажете ему, что я вас прислал. А мне пора — работы прорва накопилась, — сказал капитан и направился к выходу.

Ребята расположились на стульях и принялись оглядывать помещение. Между тем молодой милиционер, которого Григорьев назвал Ромой, вытащил из ящика стола толстую книжку в ярком переплете и углубился в чтение. На обложке красовался зверского вида мордоворот в спецназовской форме.

Потянулись минуты ожидания. Ребята сидели тихо, только изредка переговариваясь между собой. Тишину нарушали звуки, доносящиеся с улицы, да шелест время от времени переворачиваемых страниц книги.

Наконец милиционер оторвался от чтива и, взглянув на часы, положил книгу на прежнее место в ящик стола.

— Знаете, ребята, мое дежурство кончилось, и вам придется дожидаться Костиченко в коридоре, — оповестил он собравшихся.

Милиционер встал и открыл сейф. Железный ящик оказался забит папками с делами.

Кроме того, там почему-то стояла пачка чая и лежал пакет с сушками. Милиционер по имени Роман засунул в сейф руку и, покопавшись, немного в недрах железного монстра, вытянул на свет божий пистолет.

— Ой, мамочки! — охнула из своего угла Лена.

— Что ты охаешь, пистолета, что ли никогда не видела? — удивился Дима.

— Никогда, только по телевизору, — призналась Лена.

— Можно подумать, что ты его хоть раз в руках держал, — ухмыльнулся Илья.

— Представь себе, — обиделся Дима. — Не только держал, но и стрелять пробовал!

— А это ты зря. Еще бы ранил кого-нибудь случайно! — насмешливо сказал Илья.

— Это только ты у нас на такое способен! — ощетинился в ответ Дима.

— Так, прекратите перебранку и выметайтесь из кабинета, — скомандовал милиционер.

Следующие полчаса, ожидая, ребята томились у окна в коридоре.

— Может, ну его на фиг? Пошли домой! — наконец подал голос Дима.

— Если ты такой нетерпеливый, то можешь уходить! Никто тебя не держит! — обиделась Лена. — Можно подумать, что мы сюда просто так пришли, на ментов полюбоваться!

— Ладно, я все понял, — осознал свою вину Дима и вновь погрузился в молчание.

— А как мы его узнаем, этого Костиченко? — через несколько минут спросила Лена. — Так и будем к каждому менту бросаться и фамилию спрашивать?

— Я думаю, что он первым делом в свой кабинет зайдет! — резонно заметил Илья. — Так что можешь не волноваться, его-то мы не пропустим.

По коридору то и дело сновали служащие отделения. Почти все они, за редким исключением, были в штатском. Каждого вновь появившегося человека троица провожала любопытным взглядом, надеясь, что это-то наверняка окажется так не вовремя сгинувшим Костиченко. Но каждый раз оказывалось, что это совсем не он. Наконец, когда ребята совсем отчаялись и начали уже всерьез подумывать о том, чтобы отправиться домой, к двери подошел худощавый, высокий молодой человек.

— Извините, вы, случайно, не Костиченко? — обратился к нему Дима.

— Случайно он, — ответил тот. — А вы ко мне, что ли?

— Да, нас капитан Григорьев прислал, — пояснил Дима.

— А по какому вопросу? заинтересовался нашедшийся Костиченко, ковыряя ключом в замочной, скважине.

— У нас кошелек украли. Из пакета в троллейбусе вытащили, — доложил до сих пор молчавший Илья.

— У кого у вас? Он на троих один был, что ли? — удивился Костиченко.

— Это ее пакет был, и кошелек, — кивнул в сторону Лены Илья.

— Так и говорите, — буркнул Костиченко, распахивая дверь и приглашая широким жестом ребят внутрь.

Так Дима, Илья и Лена вновь оказались в уже знакомом кабинете.

— Ну, рассказывайте, как дело было? — спросил Костиченко, саживаясь на свое место за столом.

— Мы ехали на троллейбусе в цирк… — начал Дима.

Но договорить он не успел, потому что в этот самый момент дверь приоткрылась и в комнату вошел дюжий парень в спортивном костюме.

— Привет, от тебя позвонить можно?·— Обратился он к Костиченко.

— У тебя что, своего телефона нет? — удивился тот.

— Уже нет, — уныло ответил парень. — Какой-то гад аппарат уволок.

Дима с Ильей переглянулись и дружно фыркнули.

— А вы рассказывайте, рассказывайте, — стараясь оставаться серьезным, предложил Костиченко.

— Ну вот, ехали мы, значит, в троллейбусе…

— Прежде всего поясните, пожалуйста, кто это «мы», — вновь прервал ребят Костиченко.

— Меня зовут Дима Потапов, это Илья…

— Стоп! А кошелек у кого украли?

— У нее. — Дима кивнул на Лену.

— Зачем же мне ваши фамилии, если кошелек украли у нее? Как твоя фамилия, девочка? — обратился Костиченко к притихшей Лене.

Он достал из стола потрепанную тетрадь, открыл ее и приготовился записывать.

— Я Лена Васильева.

— Очень хорошо, Лена Васильева. Продиктуй мне, пожалуйста, свой адрес.

Лена послушно продиктовала адрес.

— А теперь переходим к сути дела, — заявил Костиченко, записав Ленины данные в свою тетрадь. — Рассказывай, как дело было?

— Мы ехали в цирк, — снова принялась излагать историю Лена.

— На чем? То есть я уже слышал, что ехали вы на троллейбусе. А вот по какому маршруту он шел, я до сих пор не знаю.

— По «первому», — вставил Дима, хотя его никто не спрашивал.

Как раз в этот момент второй милиционер закончил разговаривать по телефону, повесил трубку и вышел из кабинета.

— Ты бы за своим аппаратом получше смотрел, — сказал ему вслед Костиченко.

— Да разве углядишь! Только вышел на минуту, а его уже нет, — буркнул второй мент.

Дима с Ильей снова, не сговариваясь, фыркнули.

— Между прочим, ничего смешного, — еле удерживаясь от того, чтобы не расплыться в улыбке, сказал Костиченко.

— Это уж точно! — вставил Илья. — Если уж у нас в милиции воруют, то что говорить о городском транспорте!

— Зато у вас, наверное, ничего никогда не украдут! — заметил Дима. — Вы очень бдительный, у вас даже чай в сейфе хранится…

Костиченко удивленно посмотрел на Диму.

— Правильно, — сказал он, — а как вы догадались?

— Мало того, там у вас еще и сушки, — включился в. игру Илья.

Костиченко продолжал удивленно взирать на ребят.

— А еще ваш напарник там хранит свой пистолет, — добавил Дима.

— Ребята, у вас что, телепатические способности? — не выдержал Костиченко.

— А еще у вашего напарника. книжка лежит в ящике стола, — продолжал Илья.

— С белой закладочкой, — грустно пояснила Лена.

Костиченко был совершенно обескуражен.

— Ну и откуда вы все это знаете? — ошарашенно спросил он.

Тут Илья не выдержал:

— А оттуда, что мы сначала в этом кабинете вас дожидались, а потом у вашего напарника дежурство кончилось и он нас в коридор выставил!

Костиченко с облегчением вздохнул.

— Ну и юмористы вы, ребята, — сказал он; снова берясь за ручку. — Ладно, смех смехом, а дела делами. Давайте, рассказывайте, как там все произошло.

— Я вышла из троллейбуса и обнаружила, что пакет порезан и кошелька там нет, — сказала Лена, демонстрируя Костиченко свой дырявый пакет.

— В какое время это примерно произошло? — уточнил Костиченко.

— Около шести, — втерся в разговор Илья. — Минут без пятнадцати, мы как раз в цирк опаздывали.

— Так что же вы не в цирке? — удивился милиционер. — Или потеря кошелька вас так потрясла?

— Нет, нас потрясла потеря билетов, которые были в этом самом кошельке, — пояснил Дима.

— Ага… — многозначительно сказал милиционер. — Ну хорошо, переходим к описанию того, что было в этом самом кошельке помимо вышеозначенных билетов…

— Еще там был проездной, — уныло сообщила Лена, — а еще…

— А деньги там были? — осведомился Костиченко.

— Совсем немного, рублей десять мелочью… Но дело не в этом… Там еще было… — Тут голос Лены задрожал.

— Что же там еще такого было? — удивленно приподнял брови Костиченко.

— Давайте лучше я скажу; а то она сейчас опять разревется, — предложил Дима.

— Ну рассказывай, — милостиво согласился милиционер.

— Там было старинное кольцо с бриллиантом, — сообщил Дима. — Ленка его у мамы без спроса взяла, а теперь оно пропало, и ей от матери влетит по первое число.

— Она меня просто убьет, — подала голос Лена, смахивая накатившуюся слезу.

— Так… — протянул Костиченко. — Дело осложняется! Сразу хочу вам сказать, ребята, что раскрываемость по карманным кражам очень низкая! Точнее сказать, практически нулевая… Поэтому сразу советую на колечке поставить крест и придумать, что сказать маме, чтобы не очень досталось, — участливо посоветовал Костиченко.

— И что, никакой надежды? — робко спросила Лена.

— Боюсь, что нет, — голосом врача-патологоанатома возвестил Костиченко.

— А если мы знаем, кто это сделал? — встрял в разговор Илья.

— То есть как это знаете? — удивился милиционер.

— Мы не знаем, но мы предполагаем с большой долей вероятности, — уточнил Дима.

— И кого же вы подозреваете? — поинтересовался Костиченко.

— Посмотрите внимательно на пакет, — принялся за свою старую песню Дима. — Вы не замечаете ничего странного? Лена, возьми пакет в руки и встань.

Лена послушно выполнила команду — предстала перед удивленным Костиченко с пакетом в руках.

— Вот! — торжествующе воскликнул Дима.

— Не вижу ничего примечательного, — сказал Костиченко, оглядывая девочку с головы до ног.

— Как, совсем ничего? — изумился Дима.

— Перестал бы ты морочить голову человеку и рассказал все словами, — буркнул Илья.

— Вы посмотрите, где находится дырка! — продолжал Дима, гордый тем, что наконец-то ему удалось стать центром внимания.

— Она находится на пакете, — осторожно предположил совершенно уже сбитый с толку Костиченко.

— Конечно, на пакете, где же ей еще быть, — фыркнул Дима. — Посмотрите, в каком месте она находится!

— Вы не думайте, он имеет в виду совсем не то, что на картинке у девушки рука отрезана, а то, что разрез мог сделать только человек очень маленького роста, — пояснил выкрутасы друга Илья.

— Может быть, ребенок? — предположил Костиченко.

— Нет, рядом с нами ни одного ребенка не было. Зато стояла женщина очень маленького роста…

— Лилипутка; что ли? — заинтересовался милиционер.

— Почти что, — ·согласился, Илья. — Нам еще тогда она очень не понравилась. У нее лицо такое… Ну, на сову она похож…

— Да, противная она была, — вставила немного пришедшая в себя Лена.

— Ну, что противная, это понятно, — сказал Костиченко, снова принимаясь что-то писать в тетради. — Будьте добры, опишите мне ее поподробнее.

— Маленькая такая… — начал Дима.

— Волосы прямые, длинные, собраны в хвост и гладко зачесаны, — добавила Лена.

— Платье темно-синее, с широкой юбкой, — внес свою лепту Илья.

— И лицом на сову похожа, — закончил словесный портрет предполагаемой преступницы Дима.

— Про сову я уже слышал, — заметил Костиченко. — Теперь нам нужно решить один вопрос…

— Какой? — поинтересовался Дима.

— Будем ли вносить кольцо в опись?

— Конечно будем, как же иначе? — возмутился Илья.

— Зачем? — терпеливо поинтересовался милиционер. — Я же уже сказал, что все равно его не найдут! Так зачем же зря стараться?

— А может, все-таки найдут?! — с надеждой в голосе предположила Лена. — Оно ведь старинное, таких очень мало.

— Ну хорошо, — устало вздохнул Костиченко. — Дело ваше, пусть ищут!

Он снова вписал что-то в свою тетрадь, затем покопался в ящике стола и протянул Лене листок бумаги.

— Пиши заявление.

* * *

— По-моему, ничего они не найдут, — сказал Дима, покидая вместе с друзьями здание милиции.

— Вообще-то мне тоже кажется, что дело безнадежное, — поддакнул Илья.

— Пожалуйста, не говорите так, ребята, а то я сейчас опять расплачусь, — простонала Лена.

— Да тут уж плачь не плачь, а ничего не сделаешь, — философски заметил Илья. — Понимаешь, карманника можно поймать только на месте преступления, а попробуй его застань врасплох!

— Только если выследить этого вора и обнаружить склад награбленного, — предположил Дима.

— Так он и показал тебе, где все добро прячет! — ухмыльнулся Илья. — Даже если мы и выведаем место жительства этой совихи, вряд ли обнаружим у нее на квартире следы ее преступной деятельности.

— Во-первых, не «на квартире», а «в квартире», — поправил друга Дима. — А во-вторых, я же не говорю, что там все комнаты должны быть завалены крадеными кошельками! Просто вряд ли она спихнет это колечко в ближайшем будущем, а это дает нам шанс!

— С чего это ты решил, что она от него не будет пока избавляться? — поинтересовался Илья. — Может, завтра же побежит в скупку и толкнет его. Или в антикварный магазин… Колечко-то старинное!

— Вот то-то и оно! — подтвердил Дима. — Я про что и говорю! Если у этой совихи есть хоть немного мозгов, то она сразу поймет, что кольцо невыгодно отдавать в скупку — его там как лом купят, а в антикварном магазине она за него хорошие деньги получит! Но пока…

— Пока она побоится это делать, потому что решит, что мы заявили в милицию и кольцо может быть в розыске, — уловил и продолжил Димину мысль Илья. — А значит, совиха выждет какое-то время! Да ты у нас просто гений!

— Гений-то гений, — скромно потупился Дима. — Да вот только совиху еще выследить нужно!

— Так в чем же дело! — с энтузиазмом в голосе сказал Илья. — Каникулы у нас пока еще не кончились, а значит, времени свободного навалом! Можно начать слежку!

— И где ты собираешься искать эту мымру? — поинтересовался Дима… — Или ты думаешь, что она каждый день в это время по этому самому маршруту катается в надежде повстречаться с нами? Конечно, может быть, ей настолько понравилось колечко, что она решит ограбить Ленку еще раз — авось у нее еще какие-нибудь-украшения с собой будут. Но это уже какой-то рассказ для дебилов получается!

— Ну надо же, какой ты умный! — скептически усмехнулся Илья. — А то я сам бы ни за что не сообразил, что совиха все время разными маршрутами ездит! Просто нам нужно разделиться и кататься по разным маршрутам. Например, Ленка будет ездить по «первому», Я по «пятому», а ты, ну; к примеру, по «десятому»…

— И так с утра до вечера, — закончил Дима. — Но это уже бред какой-то! У нас же на второй день морская болезнь начнется! И потом, как ты собираешься объяснять родителям тот факт, что мы целый день где-то шляемся?

— А кушать мы что будем и когда? — вставила Лена.

— Да подождите! Я же еще не договорил! — возмутился Дима. — Целыми днями мотаться совсем необязательно. Я больше чем уверен, что она занимается своими гнусными делишками только в часы пик, когда народу в троллейбусах полно и можно спокойно резать пакеты все равно в толкучке никто не заметит!

— А что, звучит убедительно, — немного помолчав, вынес свой вердикт Илья.

— Значит, завтра начинаем слежку? — предложил Дима.

— Да, вам хорошо, а у меня теперь проездного нет! — уныло заметила Лена. Значит, мне каждый раз за проезд платить?! У меня денег не хватит!

— Насчет этого можешь не беспокоиться, — заметил Дима. — В цирк мы все равно не пошли, а деньги, которые мне папа на мороженое и колу дал, остались в целости и сохранности. Вот на них-то мы сейчас и купим тебе проездной!

Планета была чужда любому нормальному человеку. Неуютная планета; что и говорить. Хорошо хоть оружие есть: кроме обычного дисперсионного пистолета, имелись еще гранатомет и пулемет последней модели — «жало», как его называли знающие люди. Он стрелял синенькими кристалликами и укладывал врага насмерть. Но им можно было пользоваться только на близком расстоянии, иначе кристаллы рассеивались.

Маловато, ну да пока жить можно. Пошарим по коридорчикам, еще кое-чего подберем…

«Армия Гнева Господня» состояла из нескольких десятков тысяч аборигенов, неорганизованных и необученных. Но у них было преимущество — они были дома. Он же, бывалый и хорошо вооруженный Санитр Подземелий, должен был тщательно выверять каждый свой шаг и в любой момент мог угодить в Страну Вечного Дембеля без пересадок. Но он пока не собирался на заслуженный отдых! Совсем наоборот — ему нужно было добраться к «Прометею», но там уже шуровала «Армия Гнева Господня». Необходимо было что-то придумать. Тут он вспомнил об аэрозоле, лежащем в кармане, и двинулся на аборигенов.

Те даже испугаться не успели — попадали и заснули, вдохнув благодатную струю.

Вход на корабль был открыт. Оставалось справиться с теми, кто успел проникнуть внутрь корабля. К счастью, их было не так уж много, и отчаянного сопротивления они не оказывали.

Вот и сейф. Следовало уничтожить документацию и забрать матрицы с записями…

«С матрицами мне не резон лезть в заварушки; — решил Санитар, выбравшись из корабля. — Поэтому надо делать ноги. Почему, интересно, на этой планете приходится чаще бегать, чем воевать?»

Не успел он подумать, как показался новый отряд папуасов. Пришлось отбиваться. Уничтожить всех папуасов ему бы не удалось, нечего было и стараться. Но можно было их слегка щелкнуть по носу, чтобы не зазнавались и знали, с кем связываются. «Щелкать» пришлось, три раза — только на третий раз тупые аборигены усвоили, что шквальный огонь вредит здоровью. Они поумерили свой натиск, а потом и вовсе отстали.

— Где же Илья? Что он так долго не идет? — в который раз проныла Лена.

— Сейчас придет, куда он денется, в который раз попытался успокоить не на шутку разнервничавшуюся девочку Дима.

— Уж поскорее бы, а то мне надоело смотреть на то, как ты бродишь по лабиринтам и палишь по всему, что движется и не движется, — буркнула Лена.

— Не нравится — не, смотри. А палить я вынужден; потому что во всяких ящиках, колоннах и тому подобной дребедени нередко запрятаны весьма полезные вещи, назидательно ответил Дима.

— Терпеть не молу игрушки, в которых стреляют, — уныло сообщила Лена. — И как только люди не, понимают, что творят, — выпуская подобные игры!

— А что такого они творят? — удивился Дима.

— Ну вот, ты тоже не понимаешь, — буркнула Лена.

— Так объясни! — разозлился Дима. — А то я последние полчаса только и слышу о том, что чего-то не понимаю!

— Ну хорошо, я объясню, — огласилась Лена. — Вот сейчас ты еще не взрослый и играешь не в настоящую, а в игрушечную войну. А скоро ты вырастешь и, вполне возможно, захочешь поиграть в войну настоящую!

— Глупости какие! — возмутился Дима. — Вечно вы, девчонки, что-то придумываете!

— Вовсе я ничего не придумываю! — обиделась Лена. — Про это даже в газетах пишут, я сама читала!

— Я-то думал, ты уже взрослая, а ты до сих пор веришь в то, что в газетах пишут! — фыркнул Дима.

— Поживем — увидим, — передернула плечиками Лена.

Она хотела сказать еще что-то; но в это мгновение в дверь позвонили.

— А вот и долгожданный Илья, — провозгласил Дима, услышав, как друг здоровается с мамой, открывшей ему дверь.

— Привет! Что это вы с такими кислыми рожами сидите? — жизнерадостно поинтересовался Илья, входя в комнату.

— Тут Ленка критикует все игрушки вместе взятые и вот эту в частности, — сообщил Дима, кивая на монитор компа, где в весьма неестественной позе застыл одетый в странную униформу солдат.

— А-а-а, — понимающе протянул Илья. — Ты на каком уровне?

— На втором, — сообщил Дима.

— А транслокатор уже нашел?

— Кого? — удивилась Лена.

— Это такая суперпушка, убивает все живое в радиусе пятисот метров, — пояснил Илья.

— Кошмар какой, — ужаснулась Лена. — Мальчики, ради бога, перестаньте меня мучить своей кошмарной игрушкой! Давайте вы о ней потом поговорите! Нам идти пора… Или вы уже раздумали вориху выслеживать?

— Ладно, я завтра к тебе пораньше заскочу, тогда и обсудим, — сказал Илья. — А сейчас нам действительно пора.

— Вы решили, кто по какому маршруту ездить будет? — спросил дотошный Дима. — Так вроде еще вчера с этим разобрались… — удивился Илья. — Я по «пятерке», ты по «десятке», а Лена по «первому».

— Хорошо, — согласился Дима. — Только вот еще остается целая куча маршрутов!

— Ну уж извини, раздвоиться мы никак не можем! Придется действовать по этим трем. Тем более что по ним больше всего, народу ездит.

— Не скажи, еще есть «девятка», на которой вечно народу уйма! — не согласился Дима.

— Что-то мне не верится, чтоб совиха по своим мерзким делишкам в Покровск моталась, — сказал Илья. — Во-первых, туда билет в два раза дороже стоит, во-вторых, там люди бедно живут, а богатые на машинах в Тарасов ездят, а в-третьих, в чужом городе скрыться труднее!

— Так, может, это как раз и есть ее родной город? — предположил Дима.

— Так, хватит болтать, — встряла Лена. — Время идет, а вы языками чешете. Не хотите совиху выслеживать, так и скажите…

— Не обижайся, мы уже идем, — сказал Дима, поднимаясь со стула.

* * *

— Значит, так, если кто-нибудь из вас встретит совиху, не вздумайте кричать, что она вор, и вообще привлекать к ней внимание. И к самим себе, естественно, по пути к остановке проводил последний инструктаж Дима. — Как только ее увидите, сразу постарайтесь запрятаться подальше, чтобы она вас, не дай бог, не узнала! Потом выходите следом за ней из троллейбуса и провожаете до дома или куда она там пойдет. Как только выясните, где эта мымра живет, садитесь на троллейбус и едете обратно в центр. Встречаемся на Цирковой площади ровно в девять часов. Все ясно? — спросил Дима.

— Да вроде мы не идиоты, — оскорбился Илья.

— И чтобы никакого самоуправства и попыток задержать совиху с поличным! угрожающим тоном предупредил Дима.

— Ты это лучше самому себе скажи, буркнул Илья. — По-моему, это ты у нас главный отлавливатель преступников в городе.

— Чем я и не перестаю гордиться, — заявил Дима. — Хотя вы, конечно, тоже мне здорово помогали, — добавил он справедливости ради.

— Ну надо же! Наши скромные заслуги Дима все-таки не оставил без внимания! — ухмыльнулся Илья.

— Ну не такие уж они и скромные, — буркнул Дима.

— Спасибо тебе, друг! — с пафосом провозгласил Илья. — Мы и впредь будем оказывать тебе всяческую поддержку на твоем нелегком поприще!

— Ну что, здесь расходимся? — спросила Лена. — Вернее, мы с тобой, Илья, остаемся на этой остановке, а ты, Димочка, топай на «десятку».

— Вот так всегда! Герою достаются самые трудные маршруты, — горько вздохнул Дима и пошел прочь.

* * *

Никому из ребят в этот день не повезло. То ли совиха неплохо поживилась накануне и теперь устроила себе выходной, то ли ребята просто с ней разминулись, но никто из них в этот день с воровкой так и не встретился.

— А кто говорил, что нам повезет с первого раза? Продолжим завтра! — заявил Дима, когда троица вновь собралась вместе в скверике недалеко от Цирковой площади.

— Честно говоря, я так устал, словно принимал участие в олимпийском марафоне, — признался Илья.

— А мне в троллейбусе все ноги оттоптали и чуть платье не порвали, — в, тон ему простонала Лена.

— То есть вы хотите сказать, что больше выслеживать совиху не станете? — спросил Дима.

— Я этого не говорил, — сразу же пошел на попятную Илья.

— Я тоже, — согласилась Лена. — Но у меня есть предложение! Давайте ездить не каждый день, а через день!

— Дело ваше, — буркнул Дима, который, единственный из всех, чувствовал себя просто прекрасно. — Значит, завтра у нас выходной?

— Значит, так, — подтвердил Илья:

— Очень хорошо, уровень до конца пройду, — равнодушно согласился Дима. Ты приходи ко мне завтра — вместе погеймимся!

— Уговорил! Так ты нашел наконец транслюкатор или нет? — встрепенулся Илья.

— Опять вы за свое! — простонала Лена. — Вот завтра и поговорите, а пока не испытывайте мое терпение и перейдите на какие-нибудь более миролюбивые темы!

* * *

Прошло еще два дня. Второй тур слежки также не принес никаких положительных результатов. Воровка как сквозь землю провалилась, а может быть, как сказал Дима, уехала на краденые деньги в отпуск на Гавайи.

— По-моему, все это совершенно бессмысленно! — заявил Илья вечером третьего дня, когда они вновь собрались на своем излюбленном месте в сквере. — Мы можем до конца жизни ее больше не встретить! Так что, Лена, по" моему, тебе лучше все рассказать матери.

— Это по-твоему, а я боюсь, — уныло ответила та.

— То, что мы за два дня не встретили эту мымру, еще ничего не значит, — сказал Дима. — Я думаю, стоит ее еще повыслеживать!

— Какой ты у нас все-таки оптимист! — фыркнул Илья. — Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что живешь в городе, в котором миллион человек населения! И в такой толпе народа ты собираешься отыскать одну маленькую, незаметненькую женщину! Даже в троллейбусе ты можешь не заметить ее в толпе народа!

— Замечу, будь спок! — со знанием дела заявил Дима.

— Можешь продолжать свои бесплодные поиски! Никто тебе не мешает! А мы с Ленкой, пока тебя тут дожидались, решили с этим делом завязать!

— А еще обещали оказывать всемерную помощь! — обиженно процедил Дима. Ладно, ребята, пока, пошел я домой.

— Ты что, обиделся, что ли? — вслед уходящему другу крикнул Илья.

— Да нет, что ты, на что обижаться-то? чуть приостанавливаясь, ответил Дима. Просто я устал не меньше вас и есть хочу ужасно. Ты, Илья, заходи как-нибудь. Погеймимся…

Дима повернулся и поплелся дальше.

— Все-таки он обиделся, — решительно сказала Лена. — Не надо было ему так заявлять, что мы больше слежкой заниматься не будем.

— А как же ему нужно было говорить? — удивился Илья. — Или ты имеешь в виду, что ему совсем ничего не нужно было объяснять и пусть бы он один этим занимался?!

— Ну как тебе не стыдно, Илья? Ты бы мог обмануть лучшего друга? — рассердилась Лена. — Просто Димка очень азартный, а таких людей трудно переубедить не делать то, что они хотят. Нужно было просто выждать время, поездить еще несколько дней, а потом бы все это Димке надоело и он сам бы предложил закончить слежку.

— Что сделано, то сделано, — развел руками Илья. — Теперь уж не переиграешь. Ладно, он долго сердиться и обижаться не умеет, через два дня отойдет, и все будет нормально. Уж я-то Димку знаю!

— Хорошо, если так, — вздохнула Лена, поднимаясь со скамейки.

— Ты что, тоже домой уходишь?

— Да, меня уже, наверное, мама заждалась. А мне ей еще жуткую новость выкладывать, — грустно улыбнулась Лена.

— А ты сразу не говори, — посоветовал Илья. — Ты дождись, когда у нее настроение будет хорошее!

— Чтобы тут же его испортить. Здорово придумал, нечего сказать. Нет уж, я лучше дождусь, когдаона будет злая-презлая, тогда и скажу!

— Ну да, по старой поговорке: клин клином вышибают, — пошутил Илья.

— Тебе все смеяться! Вот посадят меня под домашний арест, что я тогда буду де—

— Да ты не грусти раньше времени, попытался успокоить ее Илья. — Может, еще все обойдется и тебя не очень ругать будут?

— Ага, по головке погладят и скажут большое спасибо, — усмехнулась Лена. Нет, скандал будет грандиозный, я это чувствую! Ладно, не поминай лихом, может быть, еще увидимся, — добавила она и пошла прочь с таким видом, будто идет не домой, а прямым ходом к гильотине.

* * *

— Димочка, ты не заболел ли у меня? — встревоженно спросила мама, наблюдая за тем, как ее любимый сынуля нехотя ковыряется в тарелке.

— Нет, мама, со мной все в порядке, — ответил Дима.

«Если не считать того, что мои друзья оказались предателями и настроение у меня хуже некуда!» — про себя подумал он.

— Что-то ты неважно выглядишь, — продолжала беспокоиться мама. — Это наверняка оттого, что ты по полдня проводишь у компьютера. Не понимаю, сколько раз тебе можно повторять, что это вредно для здоровья!

«Ну вот, опять она за свое! — горько усмехнулся про себя Дима. — Но уж тут ничего не поделаешь! Так как теперь я на Илью и Ленку в обиде, придется маме смириться с тем, что я буду торчать у компа дни и ночи напролет!»

— Тебе нужно побольше бывать на свежем воздухе, — урезонивала тем временем мама Диму. — Это сейчас тебе кажется, что каникулы бесконечные. Но лето скоро кончится, начнутся дожди, и тогда тебе уже точно будет не до прогулок! Ты меня слышишь?

— Угу, — коротко подтвердил свои слуховые способности Дима, не переставая копаться в содержимом тарелки.

— Я думаю, что тебе самое время съездить к тете Гале, — резюмировала мать.

— Куда? — испуганно спросил Дима.

— Они с дядей Колей сейчас живут на даче. Было бы просто замечательно, если бы ты съездил к ним и погостил несколько дней.

— Так у них же дача чуть ли не в черте города! Какой же там свежий воздух? — удивился Дима.

— Ничего ты не понимаешь! — возмутилась мама. — Это только так считается, что там город, а на самом деле там. деревня, которая очень близко находится…

— И до которой можно доехать на трамвае, — закончил Дима. — Хороша деревня! Ничего не скажешь.

— С тобой спорить просто бесполезно, — отмахнулась мать. — Весь в отца пошел, такой же упрямый!

— Это еще не самый худший вариант, ухмыльнулся Дима. — Есть у нас родственники и похуже! Представляешь, если бы я был похож, ну, скажем, на того же дядю Колю!

— Ты при всем своем желании не мог бы быль на него похож, — заметила мать. — Потому что он муж моей сестры, а значит, в тебе его крови нет.

— Да знаю я, знаю, — сказал Дима. — Это же я так — к примеру!

— Так о чем я говорила?.. — дотронувшись рукой до лба, сказала мама. — Ты, как всегда, сбил меня с толку… Ах да, я настаиваю на том, чтобы ты съездил на дачу к тете Гале.

— А с чего ты взяла, что она хочет, чтобы я приехал? — попытался найти новую отговорку Дима. — Может, я им там буду мешать! Представляешь, как нехорошо получится?! Они будут против того, чтобы я жил на даче, но сказать ничего не смогут, потому что ты тети Галина сестра и они побоятся тебя обидеть!

— Что за ерунду ты несешь! — разозлилась мама. — Чем это ты им можешь помешать?

— Ну мало ли чем, — туманно ответил Дима, поднимая глаза к потолку.

— Если ты не станешь поджигать дачу и рубить яблони, то никто против твоего присутствия и слова не скажет! Тетя Галя все равно целыми днями одна, потому что дядя Коля работает. Он приезжает на дачу поздно вечером очень уставший и помогать тете Гале уже не может. Вот ты-то ей и поможешь, — закончила мать.

Дима понял, что отказываться бессмысленно. Раз мама поставила себе целью отправить его на дачу, значит, так тому и быть.

— Хорошо, я еду, — недовольно буркнул Дима. — Только на два дня, — добавил он.

— На неделю, — настойчиво повторила мама.

— На три, и баста, — отрезал Дима и, с шумом отодвинув стул, ушел в свою комнату.

— Ну хоть три дня свежим воздухом подышит! И то дело! — сама себе сказала мама, принимаясь за мытье посуды.

— Дима, не мог бы ты помочь мне собрать сливу? — раздался из зарослей голос тети Гали.

— Конечно, помогу, — откликнулся Дима, проклиная про себя тот день, когда он согласился съездить к тетке на дачу.

С тех пор жизнь его превратилась в сущий ад. У Димы не было ни минуты свободного времени. Он все время что-то поливал, копал, рыхлил и собирал.

«Если я пробуду здесь еще хотя бы день, то превращусь в земляного червя», — подумал Дима, разглядывая свои перепачканные землей руки.

— Димочка, прежде чем сюда забираться, сходи в дом и принеси ведро. Я забыла, теперь и сливу собирать не во что, — вновь послышался голос из кустов.

«И когда это кончится! — мрачно подумал Дима, плетясь в сторону дачи. — Сколько, можно! Я же не батрак! И вообще использовать детский наемный труд у нас, кажется, запрещено!»

— Я сегодня вечером уезжаю, — сообщил Дима, ставя ведро на землю около тети Галиных ног.

— Почему так скоро? — удивилась та, не переставая обирать с дерева сине-сизые, местами полопавшиеся плоды.

— Потому что я обещал маме, что через три дня вернусь, — объяснил Дима.

— Так это легко уладить, — откликнулась тетя Галя. — Можно спуститься вниз в поселок, оттуда позвонить домой и сказать маме, что ты задерживаешься.

«Ну конечно! У вас же в саду еще куча дел осталась! Зачем же меня отпускать?!» — злорадно подумал Дима.

— Нет уж, тетя Галя, — вслух сказал он. — Скоро в школу, нужно подготовиться, тетрадки купить, ручки там всякие…

— Дима, до начала учебы еще две недели, куда ты так торопишься? — удивилась тетка.

— Не переубеждайте меня, — серьезно ответил Дима. — Мне родители весь год прививали ответственность, а вы теперь одним махом хотите все их старания разрушить.

— Извини, пожалуйста, — чуточку обескураженно сказала тетя. — Ну раз такое дело, то езжай, конечно. Вот как раз сейчас сливу оберем, и ты ведерко с собой возьмешь — маме на варенье.

* * *

Обирание сливы заняло довольно много времени. Потом оказалось, что Дима просто обязан помочь тетке полить помидоры. Затем нужно было обрезать чрезмерно разросшийся куст шиповника. В общем, все кончилось тем, что домой Дима отправился только под вечер.

Тетка поблагодарила его за оказанную помощь и, вручив ведро сливы, проводила до трамвайной остановки.

— Ты лучше на Садовой сойди и пересядь на троллейбус, — напутствовала она племянника. — Так тебе легче будет до дома добраться.

Тут как раз подошел трамвай, и Дима, помахав на прощание тете Гале, кряхтя, как старый дед, под тяжестью ведра с переспевшей сливой, залез в вагон.

На Садовой собралась целая толпа народа. Дима уже пожалел о том, что послушался тетю Галю, и решил сделать пересадку именно здесь.

Троллейбус пришлось ждать не слишком долго. Но дело было в час пик, поэтому Дима еле-еле протиснулся внутрь, нечаянно поставив злополучное ведро кому-то на ногу.

— Извините, — буркнул он, не поднимая глаз.

Ему никто не ответил. Дима удивился.

Обычно в подобных случаях человек с отдавленной конечностью начинал вопить почем зря, а здесь — тишина. Дима поднял глаза и увидел прямо перед собой знакомое совиное лицо.

Женщина стояла, словно окаменев, взгляд ее был устремлен в одну точку. «Что это с ней? — подумал Дима. — Неужели она меня узнала и теперь ждет возможности скрыться?»

Дима отвел глаза, потом снова посмотрел на совиху, и только тут он заметил, что руки женщины находятся в постоянном движении. И движения эти направлены в сторону сумочки женщины, стоящей слева от совихи.

Как зачарованный, Димаlt;наблюдал за тем, как на сумочке появляется длинный, ровный разрез, как маленькая, короткопалая рука проникает внутрь, а через несколько минут появляется снова. Теперь в руках у совихи был кошелек, и она начала проталкиваться к выходу, явно намереваясь сойти с троллейбуса, пока жертва не обнаружила пропажи.

«Ну нет! Так просто ты не уйдешь!» — подумал Дима и начал пробираться вслед за совихой, волоча за собою ненавистное ведро.

Люди, заметив упорное стремление мальчика с ведром прорваться к выходу, начали расступаться и давать ему дорогу. Мало кому хотелось щеголять остаток лета с синяками на ногах.

— Что же ты так поздно спохватился? Раньше не мог к дверям подойти — остановка уже сейчас будет, — неслось Диме вслед.

Дима понял, что не успевает за совихой. Та оказалась очень юркой особой. Она легко проскальзывала между людьми, шаг за шагом пробираясь к выходу. Может быть, такое проворство было присуще ей благодаря маленькому росту.

Тут троллейбус подкатил к остановке и распахнул двери. Совиха была уже практически на ступеньках, а Дима, как назло, застрял в двух шагах от выхода. Дорогу ему преградила целая армия старушек, не собирающаяся уступать дорогу мальчику с ведром.

Дима понял, что еще мгновение, и совиха выйдет из троллейбуса, оставив его с носом. Терять было нечего, поэтому Дима сделал последний рывок и ухватил совиху за плечо. Та вскрикнула и обернулась. Сначала на ее лице было написано удивление, постепенно сменившееся испугом. Совиха рванулась и выскочила из троллейбуса, оставив в Диминых руках маленькую черную сумочку на длинном ремешке.

На секунду Дима остолбенел. Потом в голову ему пришла мысль, что если сейчас кто-нибудь обратит внимание на зажатую в его руках дамскую сумочку, то его непременно примут за вора. Дима торопливо засунул сумку в пакет с вещами и продолжил путешествие в переполненном троллейбусе.

Всю дорогу его разбирало любопытство. Лишь огромным усилием воли Дима подавлял в себе желание посмотреть на содержимое сумочки. Однако он решил дотерпеть до дома, чтобы лишний раз не вызывать подозрения остальных пассажиров.

Примерно через три остановки после того, как совиха сошла с троллейбуса, в салоне возник переполох.

— Кошелек украли! — кричала женщина, ставшая жертвой совихи. — Да что же это такое! Куда милиция смотрит?!

— Много денег пропало? — участливо спрашивала потерпевшую старушка с седыми кудряшками.

— Какие деньги? Нам зарплату еще за май не давали! Там паспорт был, и кошелек жалко! — стонала женщина.

— Да, паспорт теперь восстанавливать — целая история, — посочувствовала старушка. — Вы только в милицию не забудьте обратиться!

— Будто бы в милиции мне помогут, — продолжала убиваться женщина. — Они даже и искать не станут!

— Найти не найдут, а о пропаже паспорта вам действительно нужно сообщить, — вмешался в разговор мужчина средних лет. — Во-первых, вам заместо паспорта справку дадут, во-вторых, если паспорт украли, то штраф за пропажу платить не нужно, а в-третьих, если ваш документ в нехорошие руки попадет, то под вашим именем любое преступление совершить могут! Даже убийство!

«Слава богу, что у меня еще нет паспорта! — подумал Дима. — В жизни бы не подумал, что это такой опасный документ!» Всю оставшуюся дорогу пассажиры обсуждали произошедшее, а Дима тем временем решал, что ему делать дальше.·«Можно, конечно, пойти с этой сумкой в милицию, — рассуждал он про себя. — Но, где гарантия, что меня там самого не примут за вора? Нет уж, лучше сначала я попробую что-нибудь предпринять, а уж потом, если ничего не выйдет, пойду в милицию!»

— Мальчик, убери, пожалуйста, ведро с моей ноги, — прервал Димины размышления девчачий голос. — И вообще, по-моему, очень нехорошо воровать чужие сумки!

Дима не помнил толком, как он добрался до дома. В его памяти осталась только противная девчонка, принявшая его за вора.

Она, вопреки Диминым ожиданиям, не подняла шума и не попыталась его задержать, только укоризненно покачала головой.

* * *

— Ну вот, совсем другое дело, — сказала мама, удовлетворенно оглядывая успевшего загореть сына. — Теперь ты выглядишь куда лучше! Уже не та бледная немочь, хотя я тебя не понимаю, почему ты не остался на даче еще на недельку, раз тетя Галя приглашала?

— Я подумал, что ты по мне соскучилась, — ответил Дима, затаскивая на кухню ведро со сливой, которое он уже ненавидел лютой ненавистью.

— Хорошо, что сливу привез! — обрадовалась мама. — Я варенье из нее сварю, мне как раз бабушка новый рецепт дала.

«Если бы ты только знала, какой шанс я упустил из-за этой проклятущей сливы!» — подумал Дима.

— Давай сюда вещи, в которых ты там ходил, — сказала мама, — у меня как раз стирка… Сейчас я и их заодно постираю.

Она направилась в коридор и уже было взяла в руки пакет, но тут Диме пришло в голову, что он вряд ли сможет объяснить маме наличие в пакете чужой дамской сумочки.

— Не трогай, мама! — завопил он диким голосом.

Мама испуганно отпустила ручки пакета и даже сделала шаг назад.

— А что там у тебя? — настороженно спросила она, косясь на пакет.

— Там эти… Ну, каких… Гусеницы, вот… — ляпнул Дима.

Глаза мамы сделались большими и круглыми от удивления.

— Прости, пожалуйста, мое любопытство, немного нервно сказала она, — но объясни мне, ради бога, зачем тебе гусеницы?

— Так нужно? — ответил Дима.

— По-моему, подобной гадости не место в доме, — решительно заявила мама, вновь хватаясь за ручки пакета. — Выкину немедленно, пока отец не увидел!

— Не делай этого! — вновь завопил Дима. — Это нам в школе велели!

— Что вам в школе велели? — удивилась мама, отпуская пакет. — Всякую пакость в дом тащить?

— Да нет же, нам по биологии на лето задали… Нужно поймать… то есть найти… в общем, нужно приобрести гусеницу и вывести из нее бабочку!

— А если не получится? — подозрительно спросила мама.

— Тогда двойку поставят, — глазом не моргнув, соврал Дима.

— Но, наверное, это очень трудно вывести бабочку из гусеницы? — нерешительно предположила мама. — Она ведь должна сначала… — Мама сделала руками непонятный, плавный жест. — Окуклиться!

— Конечно, это нелегко, — согласился Дима. — Нужно соблюдать определенный температурный режим, кормить только свежими листьями и ни в коем случае не дотрагиваться до них, иначе сдохнут, и все дела!

— С ума сойти! — задумчиво сказала мама. — В жизни бы не подумала, что гусеницы такие привередливые и нежные существа! А ты их, случаем, в дороге не помял? — опасливо спросила она.

— Надеюсь, что нет, — стараясь оставаться серьезным, хотя его уже начинал душить смех, ответил Дима. — А теперь, мама, извини, но мне нужно подготовить питомник…

— Подожди минуточку, — остановила его мать. — А если не секрет, где они будут жить? — немного брезгливо поинтересовалась она. — Понимаешь, я гусениц с детства боюсь, да и отец их не сказать что любит!

— Вообще, по всем параметрам, гостиная подходит лучше всего, — со знанием дела начал рассуждать Дима. — Там нет сквозняков и оптимальная температура воздуха… Но! — Дима удрученно покачал головой. — Я знаю, что там гусеницам не будет никакого житья! Вы же все время включаете телевизор и открываете двери…

— Конечно, — поддакнула мама. — Ты уж лучше возьми их к себе в комнату. Там твоим гусеницам будет спокойно, светло и тепло.

— Вот свет им как раз и не нужен, — заметил Дима, окончательно вживаясь в роль юного натуралиста. — Свет им даже вреден. Мне и так придется держать их в коробке, чтобы они не переосветились.

— Хорошо-хорошо, — согласилась мама, глядя на сына как на душевнобольного. — Ты только их оттуда не выноси, пожалуйста!

— И не подумаю! — торжественно заявил Дима. — Перемещения им так же вредны, как и свет. А теперь я пойду. И просьба меня не беспокоить.

— Ты хоть к ужину-то выйдешь? — осторожно поинтересовалась мама.

— Конечно, что же я теперь, по-твоему, всю жизнь должен провести рядом с этими зелеными тварями?

— Да кто тебя знает, — задумчиво рассудила мама. — Дима! Почему ты так выражаешься? — опомнилась она.

— Извини, конечно, — удрученно ответил Дима, — но я бы еще посмотрел, как бы начала выражаться ты, если б тебя обязали возиться с какими-то гадкими насекомыми, да еще в каникулы!

— Да, ты, наверное, прав. Ладно, не буду тебе мешать, — сказала мама и удалилась в гостиную, откуда сразу же послышалась до боли знакомая мелодия заставки к мексиканскому сериалу, который каждый день, вот уже в течение, наверное, полугода, с невероятным упорством смотрела Димина мать.

Дима убедился в том, что на ближайшие сорок минут мама совершенно обезврежена, зашел к себе в комнату и вытащил из пакета совихину сумочку. Внутренне приготовившись к чему угодно, он открыл ее и чуть не застонал от разочарования. Сумочка была практически пуста, если не считать ключа и потрепанной записной книжки.

— На тебе! — пробормотал себе под нос Дима. — Столько пережить и все впустую! Хотя нужно еще посмотреть, может быть, книжечка на что-нибудь да сгодится!

Дима запихал сумочку под кровать, а сам принялся за детальное изучение записной книжки.

— Вряд ли эта мымра записала в блокнот свой адрес, — шепотом рассуждал Дима. Например, я бы такой глупости никогда не сделал! Что же, остается только проверять телефон за телефоном и адрес за адресом — глядишь, и выйдем на совиху! Но прежде всего нужно все-таки позвонить Илье. Хоть он и предатель, а все же вдвоем этим заниматься как-то сподручнее. Да и потом, приятно будет утереть ему нос! Он-то говорил, что все это чепуха и больше с совихой мы никогда не встретимся!

Дима выскользнул в коридор, где на тумбочке возле зеркала стоял телефон, и набрал номер Ильи.

— Его нет дома, — сказала мать Ильи. — И когда будет — не знаю. По-моему, они с Леной ушли на пляж. Хорошо, я передам ему, чтобы он к тебе зашел, когда вернется.

Дима поплелся обратно в комнату. Там он завалился на диван и вновь принялся изучать совихину записную книжку.

Почти около каждой фамилии значился адрес. Но в некоторых случаях был указан лишь телефон. Дима вычитал кучу незнакомых фамилий и уже хотел оставить. свое, по всей видимости, бесполезное занятие, но тут книжечка выскользнула из рук, и блокнот оказался открытым на последней букве.

«Я» — было написано неровным почерком. Далее шел номер телефона.

— Вот это да! — Дима подскочил на диване и чуть не пустился в пляс по комнате. Вот повезло, так повезло! — ликовал он. Теперь ничего не стоит узнать совихин адрес! Считай, что она уже в наших руках!

Дима поспешил включить комп. Усевшись на стул, он начал с нетерпением ждать, когда машина загрузится. В этот самый момент в дверь позвонили.

«Кого еще принесло?» — подумал Дима, не отрывая взгляда от монитора.

— Здравствуй, Илья, — донесся до Димы из коридора приглушенный голос матери. — Я даже и не знаю, можно ли тебе к Диме…

— Он что, заболел? — спросил Илья.

— Нет, но очень занят, — ответила мама. — Понимаешь, у него там гусеницы… — Кто-кто? — ошарашенно переспросил Илья.

— Гусеницы, — повторила мама. — Вам же в школе по биологии задали. Ты что, не помнишь?

— А-а-а, гусеницы, что ли? — мгновенно смекнув, что тут что-то не так, включился в игру Илья. — Конечно, помню!

— А ты их уже вывел? — поинтересовалась мать.

— Кого? — снова не понял Илья.

— Бабочек, кого же еще!

— Конечно, вывел, — без тени смущения соврал Илья. — Уже выпустил давно!

— Как выпустил? А что же ты учительнице биологии демонстрировать будешь? — Так у меня их много вывелось, — исправляя допущенную оплошность, сказал, Илья. — Я лишних выпустил, а одну, самую красивую, оставил и пришпилил.

— Как это пришпилил? — удивилась мать.

— Обычно… иголкой к поролону, — вдохновенно врал Илья. — Разрешите мне все-таки пройти к Диме. Я же уже знаю, как бабочек выводить, может, чем ему и помогу.

— Заходи, заходи, — крикнул Дима, высовываясь из комнаты. Ему уже порядком надоело слушать бредовые байки о гусеницах и бабочках, и он решил как можно скорее прекратить все это безобразие.

— Ты что, совсем рехнулся? — спросил Илья, оказавшись в Диминой комнате.

— Ничего я не рехнулся, — сердито ответил Дима, как можно плотнее прикрывая дверь. —

— Тогда объясни мне, дураку, с чего это ты вдруг занялся разведением гусениц?

— Да ничем таким я не занимался. Просто мама чуть не залезла в мой пакет, а там была совихина сумка. Пришлось что-то быстренько выдумывать, и мне ничего умнее этих гусениц в голову не пришло!

— Стоп! — прервал тираду друга Илья. Теперь объясни мне, пожалуйста, как совихина сумка оказалась у тебя в пакете? Если это та совиха, которую все мы так нежно любим, то я вообще ничего не понимаю!

— Ладно, слушай. Дело было так…

Дима подробно рассказал Илье о том, что произошло с ним по пути с дачи, отчего тот пришел в неописуемый восторг.

— Ну и что там, в сумке?! — воскликнул он, еле-еле дослушав историю до конца.

— Да в том-то и дело, что почти ничего нет, — ответил Дима, наблюдая, как радостное выражение на лице Ильи сменяется скорбной миной. — Ну, или почти ничего, — добавил он.

— Так ты можешь сказать толком, было там что-нибудь или нет?! — воскликнул Илья.

— Там был ключ и вот эта записная книжка, — признался наконец Дима, кивая на блокнотик, лежащий на столе.

Илья мгновенно схватил книжку и начал ее лихорадочно листать.

— Ну и что толку нам в этом блокноте? — с грустью в голосе спросил он. — Мы же все равно ни имени, ни фамилии ее не знаем!

— Не отчаивайся раньше времени, лучше открой книжечку на букве «Я».

— Господи, ну что за кретинка! — воскликнул Илья, выполнив просьбу друга. — У нее что, провалы в памяти? Она своего номера телефона запомнить не может?

— Какая тебе разница, кретинка она или нет! — урезонил Дима друга. — Главное, что у нас теперь есть номер ее телефона.

— И что с того? — спросил Илья, пожимая плечами. — Ты предлагаешь позвонить ей и попросить вернуть кольцо?

— Нет, я предлагаю узнать ее адрес, — сказал Дима.

— Каким же это, интересно, образом? — удивился Илья. — В справочной по телефону адреса не дают, это я уже проверял неоднократно!

— А зачем нам справочная? — фыркнул Дима. — У меня есть чудненькая прога, скачанная, между прочим, все с той же АТС.

— Откуда она у тебя? — недоверчиво поинтересовался Илья.

— Оттуда же, откуда и остальные полезные проги. От одного знакомого хакера, гордо ответил Дима.

— Ну раз ты такой крутой, то давай работай, — чуточку обиженно сказал Илья. Узнавай адрес!

— Именно этим я и начал заниматься за минуту до твоего прихода, — ответил Дима и вернулся к компу.

Он запустил нужную программу и ввел номер совихиного телефона. Комп задумался, но не прошло и десяти секунд, как он выдал на экран адрес.

— Улица Тархова, дом сто двенадцать, квартира двадцать пять, — вслух прочитал Илья, выглядывая из-за Диминой спины. — Да это же у черта на куличках — в Ленинском районе!

— Что с этим поделаешь? — пожал плечами Дима. — Ну не учла совиха твои интересы и не поселилась в центре.

— Ладно, это уже мелочи, — заявил Илья. — Я думаю, что пора приступать к решительным действиям, — добавил он.

— Это к каким же? — поинтересовался Дима.

— Ты там что-то говорил о ключе? Не думаю, чтобы совиха таскала с собой ключ от чужой квартиры… — намекнул Илья.

— Хочешь сказать, что собираешься зайти к ней в дом и произвести обыск? — насторожился Дима.

— А ты что, со мной не пойдешь, что ли?

— И не подумаю! И тебе об этом советую забыть раз и навсегда! — сердито сказал Дима.

— Почему? — удивился Илья. — Она же воровка! Мы имеем право взять обратно то, что она украла!

— Если мы залезем в чужую квартиру, то сами станем преступниками! — попытался объяснить другу прописную истину Дима. — Скажи лучше, что ты просто боишься! — презрительно скривился Илья.

— Нисколечки! Просто, в отличие от тебя, я отдаю себе отчет в том, что этого делать нельзя! — взорвался Дима.

— Ну хорошо, — нехотя согласился Илья. — Ну дай мне хотя бы взглянуть на этот ключ!

— Ключ как ключ — ничего особенного, — пробубнил Дима, залезая под кровать и вытаскивая оттуда совихину сумочку. Вот, смотри сколько влезет, — протянул он ее Илье.

Тот внимательно изучил ключ и вскоре вернул сумочку обратно.

— Ты бы спрятал ее куда-нибудь подальше, а то, не ровен час, мама найдет, как тогда объяснять будешь?

— Дельная мысль. Только вот куда спрятать? — почесал затылок Дима.

— Да хоть бы в стол, — предложил Илья. — Он ведь у тебя запирается?

— Ребята, идите ужинать, — позвала мама· из-за двери.

Дима быстро сунул сумочку в ящик стола, и они вышли из комнаты.

* * *

Из гор можно было бы выйти только через одно ущелье, но его, к несчастью, закрывала целая деревня аборигенов. В другое время можно было бы попытаться проскользнуть незамеченным, но на сей раз это не прошло. Аборигены откуда-то узнали про грабеж среди бела дня и выставили дозоры.

Немного подумав, Санитар решил воспользоваться объемными взрывами.

Над селением вспучилось жуткое багровое полушарие, а ударная волна от этого грибка пошла такая, что деревню просто размазало, как масло по бутерброду. «Мирная» деревенька готовилась к встрече с Санитаром основательно — сдетонировали·еще два оружейных погребка, очевидно, битком набитые боеприпасами.

«Путь открыт!» — церемонно заявил сам себе Санитар.

Ох, рано он радовался! Хоть и удалось про скользнуть незаметно под фейерверк оружейных погребков, но на той стороне тоже не дремали.

Жуткие твари, похожие на летающих скатов, с ядовитыми колючками на хвостах, поднялись в воздух целой стаей. И это бы не беда — выпустить в них огненную сферу, так чтобы только ушки и хвосты запорхали! Но это неминуемо выдало бы Санитара… Деваться, однако, было некуда. Огненная сфера положила десятка два скатов, остальные мерзкие твари в панике разлетелись. И тут пошли в наступление аборигены. Ну и положеньице! За спиной — скала, а они — со всех сторон. По счастью, опасались они переть на рожон, может, думали, что у стены целая рота засела, а не воин-одиночка? Били издалека, но плотно — носа нельзя было высунуть.

Дождавшись все же краткого затишья, Санитар уложил двух приглянувшихся аборигенов — самых красивых и расфуфыренных. Туземцы взвыли, и Санитар, до которого донесся этот горестный вопль, сообразил, что он, очевидно, неосторожно пристрелил крупных военачальников…

Несчастье явно обострило умственные способности аборигенов — они наконец доперли, что можно взобраться на стену и уж оттуда прицельной стрельбой загасить непрошеного гостя. И загасили бы…

Но на горизонте показалась бронегруппа из десяти машин, летевшая на помощь. Забившись в расселину от неуемных туземцев, Санитар злорадно наблюдал сцену побоища. Да уж, от бэтээров еще никто не убегал, а если и убегал, то недалеко! Они прошлись по полю ураганом, а потом еще полчаса утюжили деревню орудийным огнем… Санитар терпеливо ждал, когда доблестные воины насладятся местью, а после заберут его. Тогда уж будут и почести, и слава, и ликующие здравицы…

— Так что же мы теперь будем делать? — спросил Илья, отрываясь от игрушки, у тебя есть какой-нибудь план?

— Нет у меня никакого плана, — развел руками Дима. — Я думаю, что нам нужно идти в милицию, и дело с концом.

— Ну пойдем мы туда, сообщим им совихин адрес и телефон. А дальше что? У них же основания для задержания нет! Не пойман — не вор!

— Я не знаю, что делать, — сказал Дима. Можно, конечно, съездить по адресу и удостовериться, что она там действительно живет…

— Я думаю, это нужно сделать обязательно и как можно скорее, — поддержал друга Илья.

— Почему скорее? — удивился Дима. — Ты думаешь, что она с квартиры съедет?

— А что тянуть? Чем скорее узнаем, там ли совиха живет на самом деле, тем скорее пойдем в милицию. А значит, тем больше шансов, что совиха не успеет сплавить Ленкино кольцо.

— А что, Ленка так матери еще ничего и не сказала? — удивился Дима.

— Нет. Она все ждет, когда у той настроение будет подходящее.

— В каком смысле? — не понял Дима.

— В том смысле, чтобы ей меньше досталось, — пояснил Илья. — Ну, мне пора домой, — добавил он, вылезая из-за компьютера. — Завтра под вечер я за тобой зайду, и мы отправимся к совихе, — безапелляционно добавил он.

— Как скажешь, — согласился Дима. — Но мы только проверим, там ли она живет на самом деле, и больше ничего делать не будем, — предупредил он.

— Естественно! — подтвердил Илья. А что мы еще можем сделать?

* * *

— Тут мама мне рассказала какую-то странную историю о том, что ты занялся разведением гусениц, — оторвавшись от телевизора и смерив Диму насмешливым взглядом, сказал отец.

— Ничего странного, — пожал плечами Дима. — Гусеницы как гусеницы — обыкновенные, зеленые.

— Честно говоря, что-то мне не очень верится в эту байку, — с сомнением в голосе произнес отец.

— Можешь спросить у Ильи, он тебе то же самое скажет, — обиженно заявил Дима.

— Ну в этом-то я как раз не сомневаюсь, — усмехнулся родитель. — А не мог бы ты продемонстрировать мне этих несчастных насекомых?

— Нет! — с излишней горячностью воскликнул Дима.

— Почему? — удивился отец. — Я вроде человек не слабонервный, в обморок падать не собираюсь…

— Да не в этом дело! Просто они должны находиться в определенных условиях, а если я их буду таскать и показывать всем, то никто из них никогда не выведется!

— Ладно, — хмыкнул отец. — Можешь пока не показывать. Тем более что гусеницы не самые приятные насекомые из тех, что я знаю. Но когда из них выведутся бабочки, сделай милость, не выпускай их на свободу, а покажи сначала мне. Договорились?

— Ага, — буркнул Дима, лихорадочно соображая, как ему вывернуться из сложившейся ситуации.

— Когда они у тебя должны… м-м-м… опериться? — с иронией в голосе спросил отец.

— Точно сказать не могу, — задумчиво ответил Дима. — С гусеницами всегда трудно угадать!

— Но примерно-то знать должен?! — настойчиво повторил отец.

— По моим прикидкам, недели через две, — тотчас придумал Дима.

— Что-то больно быстро, — усомнился отец.

— А я их по ускоренной программе вывожу, чтобы к первому сентября успеть, — ответил Дима.

— Понятно… — протянул отец. — Думаю, что после подобного эксперимента ты спокойно сможешь написать диссертацию на тему процесса пищеварения у ночных бабочек, — усмехнулся он.

— Насчет пищеварения не знаю, а вот по выведению их из гусениц я буду большим спецом, — ответил Дима и заспешил прочь из комнаты, пока отец снова не принялся задавать ему неудобные вопросы.

— Да, добираться сюда не ближний свет, — заметил Дима, когда они сошли на конечной остановке троллейбуса и направились по улице Тархова в поисках нужного дома.

— Я же тебе говорил, что это далеко! Ты что, мне на слово не веришь? — фыркнул Илья.

— Давай-ка прибавим ходу, а то темнеет уже, а нам еще обратно ехать! — предложил Дима вместо ответа. — Я вообще не понимаю, почему ты за мной так поздно зашел? Ведь обещал же к вечеру!

— А сейчас что? Утро? — буркнул Илья, внимательно разглядывая номера домов. — Ну, если мы будем и дальше так плестись, то к нужному дому точно только к утру попадем!

— По-моему, мы уже пришли, — провозгласил Илья, показывая на пятиэтажку прямо перед ними.

Это было стандартное строение эпохи развитого социализма, с несколькими подъездами, перед которыми на лавочках сидели старушки и делились друг т другом последними сплетнями.

— Вот, пожалуйста! — простонал Илья. — А ты еще спрашиваешь, почему я так поздно за тобой зашел! Оказывается, мы еще слишком рано приехали! Посмотри, какая толпа бабулек!

— Ну и что? — удивился Дима. — Чем тебе старушки помешали?

— Так они же за всем здесь следят не хуже сторожевых! — пояснил Илья.

— И что с того? Мы же просто выясним, где находится совихина квартира, и посмотрим, действительно ли она там живет!

— Все равно лучше дождаться, когда старушки разбегутся, — стоял на своем Илья

— Так мы до завтрашнего дня прождем! Пойдем искать квартиру, нечего дурака валять.

— Ну, раз ты такой смелый, пошли, — загадочно ухмыльнулся Илья.

— По моим расчетам выходит, что нужная нам квартира в первом подъезде, на пятом этаже, — сказал Дима после недолгих раздумий.

— Почему ты так решил? — удивился Илья.

— Потому что здесь по шесть квартир на этаже, а нам нужна двадцать пятая, — снисходительно пояснил Дима. — Расчет элементарный! Если ты сам не можешь до этого додуматься, то я просто не понимаю, как ты умудрился доучиться до седьмого класса!

— Не умничай, — обиделся Илья. — Просто у меня голова занята совсем другими мыслями.

— Интересно бы было узнать, какими именно, — пробормотал Дима, но ответа так и не дождался.

Двадцать пятая квартира действительно оказалась на пятом этаже.

— По-моему, там нет никого, — сообщил Илья, плотно прижавшись ухом к замочной скважине.

— Это я знал, когда мы еще в подъезд не вошли, — хмыкнул Дима. — Там в окнах света нет, — пояснил он.

— Это еще ничего не значит! — возразил Илья. — Может быть, не все окна во двор выходят, может, те, в которых свет горит, — на другую сторону. Но там вроде тихо, так что, возможно, ты и прав, — сказал он.

— Это мы сейчас проверим, — ответил Дима и ринулся к щитку с электросчетчиками. — Так и есть, двадцать пятый не крутится, — громогласно сообщил он.

— Не мог бы ты говорить чуточку потише? — попросил Илья.

— А кого ты остерегаешься? — удивленно спросил Дима.

— Никого я не остерегаюсь, но и знакомиться с любопытными соседями тоже не желаю! Кстати, а у них счетчики крутятся?

— Зачем тебе это? — недоуменно поинтересовался Дима.

— А может быть, у них фаза полетела. Тогда окажется, что совиха дома, просто у нее света нет!

— Хорошо, сейчас проверю, — сказал Дима и снова направился к счетчикам. — У соседей все в порядке, дома они, — сказал он через минуту. — Эй, что ты делаешь? — испуганно прошептал Дима, наблюдая, как его друг скрывается за дверью совихиной квартиры.

— Иди сюда, — поманил его Илья.

— Я не могу! Это же противозаконно! Выходи оттуда немедленно! — попытался урезонить друга Дима.

— Решай быстрее! — ответил Илья. Или иди сюда, или уходи! Не дай бог, кто-нибудь из соседей выйдет!

Дима колебался. С одной стороны, он прекрасно понимал, чем чревато вторжение в чужую квартиру. С другой стороны, ему не хотелось бросать друга одного. Хотя Илья и обманул его, украв ключ от совихиной квартиры, Дима все еще считал его своим другом.

— Быстрее, — снова поторопил Илья.

«А, будь что будет!» — подумал Дима и шагнул в темный омут дверного проема.

— Долго думаешь! — сердито заметил Илья, тихонько прикрывая за собой дверь.

— Не будь ты моим другом, я бы набил тебе морду, — сообщил Дима.

— За что? — удивился Илья.

— За то, что ты обманул меня, украл ключ и втянул в эту авантюру! — зло огрызнулся Дима.

— Не нравится — уходи, — ответил Илья. — Только сначала вспомни — я ведь никогда не бросал тебя в беде!

— Я про это и не забывал! Только ты, в отличие от меня, если и влипнешь в какую-нибудь дрянную историю, то только по своей вине и меня еще вслед за собой потянешь!

— Можно подумать, тебя все время кто-то подставлял! — обиделся Илья. — Так же и попадал, потому что лез куда не надо!

— В таком случае, сейчас мы залезли куда совсем не надо, — фыркнул Дима.

— А вот это еще нужно проверить! Может быть, мы сделали самую мудрую вещь, проникнув в эту квартиру! — предположил Илья, поняв, что отходчивый Дима уже не так на него зол, как прежде.

— Хотелось бы в это верить, — сказал Дима. — Ну что, взломщик, принимаемся за поиски?

— Ну не для того же мы сюда залезли, чтобы попить чаю или посмотреть телевизор! — ответил Илья, направляясь в одну из двух комнат.

— Без света нам будет трудновато что-либо здесь отыскать, — прокомментировал ситуацию Дима. — А свет включать нельзя — вдруг совиха домой заявится! Я и так боюсь, что в любую минуту дверь откроется и она войдет!

— Будем надеяться, что этого не случится, — прошептал Илья. — Чтобы не терять времени, разделимся. Я буду обыскивать эту комнату, а ты вторую. Лады?

— Лады. Только что искать? Ты хоть знаешь, как это кольцо выглядело?

— Знаю. Старое, золотое. В середине голубой камень, вокруг него мелкие бриллианты.

— Много я понимаю в драгоценностях… — буркнул Дима, но все-таки отправился на поиски во вторую комнату.

Дима терпеть не мог лазить по чужим вещам, и то, что ему предстояло сделать сейчас, вызывало в нем легкую дурноту. Все же он пересилил себя и выдвинул один из ящиков стоящего в углу трельяжа. Насколько было видно в неверном сумеречном свете, этот ящик был до отказа набит различными лекарствами.

— Не то, — сам себе сказал Дима и выдвинул следующий.

Здесь размещалась косметика. Оглядев ее беглым взглядом, Дима задвинул ящик и принялся за последний. Ему опять не повезло. В этот раз он наткнулся на фотографии. Поднеся одну из них поближе, Дима увидел, что это портрет совихи, только в очень юном возрасте.

«Она и тогда была нисколько не лучше», — подумал Дима, кладя фотографию на место и задвигая ящик.

Ящики кончились, пора было перебираться к шкафу. Дима состроил гримасу и распахнул дверцу. Но тут из соседней комнаты донеслись неясные звуки, и Дима заспешил на помощь другу в комнате было темно. Дима не заметил друга, пока чуть об него не споткнулся. Тот сидел на полу и беззвучно смеялся.

— Что с тобой? — испуганно спросил Дима, решив, что у Ильи стало развиваться какое-то неведомое науке нервное заболевание.

— Как я напугался, — прошептал Илья, давясь от хохота. — У меня чуть сердце от страха не выскочило!

— Да в чем дело? — переспросил Дима, успокоенный тем, что разговаривает Илья вполне осмысленно и членораздельно.

— Представляешь, стою я около буфета, осматриваю его потихоньку, и вдруг бац — что-то мне на плечи сваливается. Причем я сразу не разобрался что к чему и подумал, что меня кто-то схватил. Остолбенел стою, вздохнуть боюсь и тут слышу мурлыканье! Оказывается, это кошка на буфете спала и решила спрыгнуть ко мне на плечи: видимо, подумала, что хозяйка вернулась.

— Мы тут поседеем с тобой от страха, — мрачно резюмировал Дима.

— Тебе еще много осмотреть осталось? — тут же переключился на другую тему Илья.

— Начать и кончить, — признался Дима. — Ну не умею я этого делать, понимаешь, не умею!

— Можно подумать, что я умею! — фыркнул Илья. — Но нам же больше ничего не остается! Ты только представь себе, как обрадуется Ленка, если мы ее колечко найдем!

— Представляю, — угрюмо сказал Дима и поплелся обратно на место своего преступления.

— Помни, дело наше правое и мы победим, — шепотом вслед ему сказал Илья.

— Совсем не уверен ни в том, ни в другом, — пробубнил Дима.

Он снова стоял посреди чужой комнаты, перед чужим шкафом, забитым абсолютно чужими вещами. Дима нехотя протянул руку и засунул ее в чрево шкафа. Сначала под руку попадалось какое-то тряпье, но вот Дима наткнулся на что-то твердое. Через секунду он уже держал в руках маленькую шкатулку. Открыв ее и подойдя к окну, где было хоть немного светлее, Дима сразу же увидел краденое кольцо. В том, что это именно оно, никаких сомнений не было, его внешний вид в точности совпадал с описанием Лены.

Кроме кольца, в шкатулке лежало еще несколько украшений, одно из которых в особенности привлекло внимание Димы. Это был золотой медальон в форме сердечка. Цепочка на нем была порвана. По этой причине его прежняя хозяйка, по всей видимости, и носила его в кошельке. Дима взял вещицу в руки. Как он и думал, медальон состоял из двух створок, закрывающихся на крошечную защелку. Дима открыл сердечко. Перед ним была фотография парня лет двадцати. Снизу Диме удалось разобрать надпись: «Ляле Логиновой, с любовью!»

«Вот мерзкая баба, — подумал Дима. — Наверное, этой самой Ляле Логиновой медальон был очень дорог!»

— Эй, Илья, — тихо позвал Дима, захлопывая медальон и пряча его в карман брюк.

— Что? — донесся в ответ приглушенный голос друга.

— Иди сюда, я нашел кольцо, — возвестил Дима.

Через секунду Илья уже стоял рядом.

— Да, это точно оно, — прошептал он, разглядывая кольцо. — Ну что, больше нам здесь делать нечего? Значит, смываемся?

Он выудил кольцо из шкатулки, Дима хотел было ее захлопнуть, но Илья остановил его.

— Подожди-ка минутку, — сказал он, кладя внутрь шкатулки небольшой клочок бумаги.

— Что это? — удивился Дима.

— Письмо счастья для нашей совихи, — ухмыльнулся Илья. — Теперь можешь класть шкатулку на место.

Дима сунул коробку обратно, не забыв потереть ее со всех сторон о брюки.

— А теперь пошли отсюда, — сказал Илья, с интересом наблюдая за манипуляциями друга.

Но не успели они сделать и двух шагов, как услышали звук отпираемого замка.

— Доигрались! — безнадежно прошипел Дима. — Сейчас нас будут сдавать в милицию!

— Не паникуй раньше времени! — ответил Илья. — Полезли под кровать!

— Ты что, с ума сошел? Мы вдвоем там не поместимся, — начал было протестовать Дима, но Илья уже метнулся к кровати и в одно мгновение скользнул под нее.

Дима, не долго думая, последовал его примеру, не переставая благодарить Бога и всех святых за то, что кровать была большой и места под ней на двоих все же хватило.

Тем временем в прихожей зажегся свет. Из-под кровати было видно, как возле вешалки топчутся чьи-то ноги, бесспорно принадлежащие женщине. Ноги скинули туфли, перелезли в тапочки и исчезли из поля видимости — совиха ушла на кухню. Однако пробыла она там недолго. Вскоре ноги показались снова. Теперь совиха явно направлялась в спальню.

Включился свет, Дима с Ильей прижались друг другу как можно теснее, стараясь не дышать и вообще не подавать никаких признаков жизни в надежде на то, что совиха их не заметит.

Ребятам повезло. Совиха потопталась около шкафа, видимо переодеваясь, а потом выключила свет и удалил ась из комнаты.

— Нам нужно сматываться отсюда, — еле шевеля губами, прошептал Илья.

— Предлагаешь проделать трюк с вылезанием из-под кровати прямо на глазах у совихи? — почти не открывая рта, спросил Дима.

— Чем дольше мы здесь сидим, тем меньше у нас шансов сбежать, — ответил Илья. — Ты хоть понимаешь, что она может решить лечь спать? Что нам тогда делать? Всю ночь под кроватью сидеть?

— Можно вылезти среди ночи и сделать вид, что мы привидения, — усмехнулся Дима.

— У тебя еще хватает сил шутить? — удивился Илья.

— А что еще делать? Не плакать же теперь! Согласись, что рыдать лежа под кроватью в чужой квартире довольно глупо!

Судьба все же смилостивилась над мальчиками. Вскоре вновь послышались шаги, скрипнула дверь и раздался шум воды.

— Быстрее бежим, пока она в ванной! — первым опомнился Илья. — Это наш последний шанс!

— Ну почему же? — усомнился Дима, выбираясь вслед за другом из-под кровати. — Остается еще туалет…

Конец фразы он договаривал уже стоя перед входной дверью. Еще мгновение, и ребята оказались на лестничной площадке.

— Слава богу, все кончилось, — ·простонал Илья, утирая выступивший на лбу пот. — Между прочим, не так уж долго мы там пробыли, — подытожил Дима. — Время-то всего лишь полдесятого.

— А мне показалось, что мы не меньше часа под кроватью просидели, — признался Илья.

— Я никогда не видел, чтобы Ленка так радовалась, — сказал Илья Диме, выходя из подъезда Лениного дома.

— Все хорошо, что хорошо кончается, резюмировал Дима. — Только вот у меня остается две проблемы.

— Какие? — удивился Илья.

— Первая — мне нужно отыскать хозяйку вот этого медальона. — Он покопался в кармане брюк и извлек золотое сердечко.

— Где это ты взял? — подозрительно спросил Илья.

— Отгадай с трех раз!

— Тут и гадать нечего! Конечно, у совихи!

— Ну а раз знаешь, зачем дураком прикидываешься?

— А зачем ты его взял? — не отставал Илья. — Может быть, это совихина драгоценность?

— Ничего подобного. Ее зовут Ларисой, а тут написано, что кулон предназначен какой-то Ляле Логиновой. Можно, конечно, предположить, что совиха вышла замуж и сменила фамилию, но вот имя-то она вряд ли поменяла!

— Хорошо, допустим, ты меня убедил, согласился Илья. — Теперь объясни мне, пожалуйста, как ты собираешься искать хозяйку медальона.

— По-моему, на этот раз ты окончательно отупел от страха! — критически оглядев друга, сказал Дима. — А адресное бюро на что?

— Сомневаюсь, что там тебе помогут, заметил Илья. — Мы же даже имени этой девушки толком не знаем! Ляля может быть уменьшительным от Лены, от Оли и даже от Юли. А ты можешь представит, сколько в Тарасове девушек по фамилии Логинова? И наконец, как ты сам совершенно правильно сказал, она могла запросто выйти замуж и поменять фамилию!

— Вот завтра мы и попытаемся это выяснить, — сказал Дима.

— Твоя любознательность будет тебе дорого стоить, — предупредил Илья.

— В каком смысле? — насторожился Дима.

— В денежном, естественно.

— Ну, этот вопрос мы уж как-нибудь решим, — уверенно ответил Дима.

* * *

— Эта уже восьмая по счету Логинова, — простонал Илья, присаживаясь на лавочку перед подъездом.

— Ну и что? Осталась всего-навсего двадцать одна… Нет, ровно двадцать. Двадцать первую мы только что видели.

— Ты неисправимый оптимист! — снова подал голос донельзя уставший Илья.

— Если хочешь, возвращайся домой. Я и один могу поездить по адресам, — предложил Дима.

— Ну уж нет, — возразил Илья, поднимаясь с лавочки. — Так будет нечестно. Ты же со мной в квартиру зашел!

— Кстати, — вспомнил Дима, — я все хотел тебя спросить, что все-таки ты нацарапал в той записке, которую оставил в шкатулке у совихи?

— Я написал ей, что воровать нехорошо и посоветовал больше этим не заниматься. Припугнул тем, что у нас есть все ее данные, которые мы обязательно передадим в милицию.

— Боюсь, что на нее это не подействует, — возразил Дима. — Но это уже не наше дело. Пусть теперь с ней Костиченко разбирается!

— И я так думаю, — поддакнул Илья. — Ну, куда теперь? В каком районе нашего города проживает следующая из наших бесчисленных Логиновых?

— Радуйся, мы возвращаемся в центр, оповестил друга Дима.

— А потом опять едем в самый дальний район, — продолжил Илья. — Ты не мог бы сразу разбросать своих Логиновых по районам? А то ведь мы так и будем колесить по всему городу!

— Нужно было так сделать, — признался Дима. — Но я почему-то думал, что нам сразу же повезет!

— Мы навестили уже восемь Логиновых! — напомнил Илья. — Давай хоть сейчас сделаем все по-умному! Кто там в этом районе живет?

Некоторое время Дима внимательно изучал список, полученный в адресном бюро.

— Похоже, что никого здесь больше нет… Хотя, вру, вот еще одна, живет буквально на соседней улице…

* * *

Дверь ребятам открыла девушка лет двадцати.

— Вы к кому? — удивленно спросила она, увидев перед собой двух подростков.

— Извините, пожалуйста, — начал Дима, — мы ищем Логинову. Она, случайно, не здесь живет?

— А какую именно Логинову вам нужно? — еще больше удивилась девушка.

— А у вас их много?

— Я и моя мама, — ответила девушка.

— А как вас зовут? — продолжал допрос Дима.

— Юля, а что?

— Очень хорошо, значит, нам нужны именно вы, — как всегда, встрял в разговор Илья.

— Можно задать вам один вопрос? — поинтересовался Дима.

— Вы их задали уже столько, что одним больше или меньше — не имеет значения, — улыбнулась девушка. — Давайте задавайте ваш вопрос.

— Какое у вас уменьшительное имя? — выпалил Дима.

— Что-что? — обескуражено переспросила девушка, явно не ожидавшая подобного вопроса.

— Ну вас же не всегда и не все Юлей называют, — принялся объяснять Илья. — Вот меня, например, зовут Илья. Но родителя меня называют Илюшей, Илюшенькой или даже Илей… Хотя последнее имя я, честно говоря, просто ненавижу!

— А зачем вам нужно знать, какое у меня уменьшительное имя? — совершенно растерялась Юля.

— Мы не можем сказать, пока вы не ответите на вопрос, — отчеканил Илья.

— Ну, меня Юлечкой зовут, Юляшей, Юлькой…

— И все? — разочарованно протянул Илья.

— По-моему, все…

— Значит, это не вы, — отрезал Илья и направился к лестнице.

— Погоди секундочку, — остановил его Дима. — Не знаю, но мне почему-то кажется, что это именно она.

— Опять у тебя оптимизм попер, — мрачно заявил Илья, но все же остановился.

— Я не понимаю, в чем все-таки дело? — поинтересовалась Юля.

— Скажите, пожалуйста, у вас никогда ничего не крали? — спросил Дима.

— Да вроде нет, — ответила Юля, после недолгого раздумья.

— И кошельки в транспорте не воровали? — продолжал настойчивый Дима, не обращая внимания на переминающегося с ноги на ногу Илью, чье выражение лица не сулило ничего хорошего.

— Постой! В прошлом году у меня действительно вытащили кошелок! — сказала Юля. — Тогда я расстроилась ужасно. Денег там было немного, но в кошельке был студенческий и еще одна очень дорогая мне вещь.

— Какая вещь?! — воскликнул Дима.

— Зачем вам это знать? — как-то сразу погрустнев, спросила Юля.

— Но все-таки скажите, — продолжал допытываться Дима. — Может быть, это как раз то, из-за чего мы сюда пришли!

— Такого не может быть, — устало сказала Юля. — Но вы ведь все равно не отвяжетесь, пока я не скажу, верно?

— Верно! — в один голос подтвердили Дима и вернувшийся с лестницы Илья.

— Хорошо, я скажу. Это был золотой медальончик в форме сердечка. Ну что, довольны?

— Еще как! — воскликнул Дима, вытаскивая из кармана медальон. — Этот?

Девушка внезапно покачнулась, и лицо ее стало белым как мел.

— Откуда он у вас? — дрожащим от волнения голосом спросила она и осторожно взяла из Диминых рук украшение.

Диме показалось, что девушка вот-вот потеряет сознание.

— Вам нехорошо? — участливо осведомился он.

— Нет, все в порядке, — покачала она головой. — Просто этот медальон… с ним у меня очень много связано… Понимаете… это память… об одном человеке. Да вы проходите, — опомнилась она. — Я вас чаем напою.

* * *

Чай оказался на редкость вкусным. В нем чувствовался запах мяты и смородинового листа.

— Вы ешьте печенье, — в который раз предложила Юля, дотронувшись до золотого сердечка, лежавшего перед ней. — Леша подарил мне его прямо перед тем, как уйти в армию, — продолжила девушка прерванный рассказ. — А потом его убили… Он ведь воевал в Чечне… И вот что странно: именно в тот день порвалась цепочка на медальоне… Я положила его в кошелек и долго носила с собой — все никак не могла зайти к ювелиру: то сессия, то денег нет… А потом У меня украли кошелек…

— И медальон оказался у совихи,·— закончил Илья.

— У кого? — переспросил а девушка.

— Да так, у одного нехорошего человека, — туманно ответил Дима, толкая Илью локтем в бок.

— Я думала, что вы нашли его, — сказала Юля. — Может быть, вы все-таки расскажете мне, как медальон к вам попал?

— Нет, — отрезал Дима. — Это военная тайна!

* * *

— Ну, должен признать, что ты оказался просто молодцом, — вынес свой вердикт Илья, когда они шагали к остановке.

— Я думаю, что мы сделали очень доброе дело, — ответил Дима.

— И твоя первая проблема, по всей видимости, благополучно разрешилась!

— Это уж точно!

— Тогда, будь любезен, расскажи мне о второй! — попросил Илья.

Дима внезапно смутился и даже покраснел.

— Что это с тобой? — удивился Илья. — Что случилось?

— Я не могу тебе об этом рассказать, ты же надо мной месяц угорать будешь!

— Ладно тебе! Хватит выпендриваться! Хоть на ухо скажи!

Еще немного помявшись, Дима наклонился и что-то прошептал Илье. На секунду воцарилась тишина, а потом грянул истерический хохот.

— Вот это проблема так проблема! — сквозь выступившие от смеха слезы простонал он. — Я даже и не знаю, справимся мы с этим или нет!

— Во всяком случае, у нас еще есть в запасе почти две недели! — пояснил Дима, тоже, начиная смеяться.

К остановке они, подошли пунцовыми от хохота. Они честно пытались успокоиться, но каждый раз, стоило им взглянуть друг на друга, как их опять разбирал смех.

— Заходи справа! Справа, говорю, заходи! — прокричал Илья. — Да не ломись ты так, она же тебя заметит!

— Ты в своем уме? Как она может меня заметить? — раздраженно ответил Дима. — А как все остальные замечали? Ты хоть одну поймал?

— Я же говорил, что нужно сделать сачок! — удрученно сказал Дима, когда очередная бабочка сорвалась с цветка и упорхнула ввысь.

— Ну сглупили! Что ж теперь поделаешь! — откликнулся Илья, провожая летучее насекомое полным ненависти взглядом.

— Не перекладывай с больной головы на здоровую! Это твоя вина, целиком и полностью! — сказал Дима. — Это ведь ты хвалился, что наловишь их двадцать штук за полчаса!

— Раньше у меня получалось, — попытался оправдаться Илья. — А теперь, наверное, сноровку потерял… Или бабочки проворнее стали…

— Или у тебя мозгов совсем нет, — в унисон ему сказал Дима.

— Хватит на меня орать! Я давно не тренировался!

— Тихо, замолчи!

— Что ты меня заты…

— Тихо, тебе говорю! Посмотри, вон девочка идет.

— А в руках у нее…

— Сачок! — хором прокричали ребята и пустились вслед за девочкой.

— Девочка, а как тебя зовут? — спросил Илья, преградив ребенку путь.

Девочка испуганно заморгала и ничего не ответила.

— Уйди! У тебя рожа больно зверская, ты ребенка пугаешь, — отстранил Илью Дима.

— Так как же тебя зовут? — в свою очередь умильным тоном спросил он.

— Мама мне не разрешила разговаривать с чужими, — ответила девочка.

— И правильно, и не надо с нами разговаривать, — снова вмешался Илья. — Ты нам только сачок дай, и все…

— Зачем? — спросила девочка.

— Бабочек наловить, зачем же еще? — простонал Дима.

— Мама мне не разрешила его никому давать, — упорствовала девочка.

Дима испустил вздох, полный скорби и печали.

— Хорошо, тогда ты сама нам их налови, а? — не растерялся Илья.

— Ладно, а вам каких? — поинтересовалась девочка.

— Нам всяких, какие попадутся, — чуть не запрыгал от радости Дима.

Через полчаса они уже распрощались с так и оставшимся безымянным ребенком и потопали по тропинке обратно к цивилизации. Дима нес в руках целлофановый пакет, где трепыхали крыльями восемь штук отборных, красивых бабочек.

* * *

— Мама, папа, идите скорее сюда! — прокричал Дима, врываясь на следующее утро в родительскую спальню.

— Что случилось? — мгновенно встревожилась мама.

— Ничего не случилось…

— А раз ничего не случилось, то зачем нужно было будить нас в такую рань, да еще в воскресенье? — глухим спросонья голосом спросил отец.

— Так вы же сами хотели посмотреть! — продолжал Дима.

— На что посмотреть? — удивилась мама.

— На гусениц… То есть на то, что из них выведется!

— На бабочек то есть, — уточнил отец.

— Ну, да!

— И ты хочешь сказать, что они действительно вывелись? — недоверчиво спросил отец.

— Конечно, вывелись! А вы что, мне не верили? — обиделся Дима.

— Такого не может быть, — продолжал отец.

— Ты как хочешь, а я пойду посмотрю, заявила мама, вставая с кровати и натягивая халат.

— Вот они, — сказал Дима, распахивая дверь в свою комнату.

— В окно действительно бились бабочки.

Их было много, и все они были разными.

— Ой, как красиво! — сказала мама. — Вот это, по-моему, крапивница.

— А какая-то желтая только что прорвалась в спальню и уселась мне на нос! — пробурчал папа, появляясь в дверном проеме. — Это значит, ты у нас еще в полном расцвете сил, — рассмеялась мама.

— Все-таки загони их куда-нибудь или на волю выпусти, — сказал папа. — Только не забудь оставить одну для учительницы биологии.

— Я думаю, что нужно оставить как раз ту, желтую, — предложила мама.

— Она называется лимонницей, — проворчал отец, выходя из комнаты. — И ее-то как раз нужно выпустить. Пусть это будет ей наградой за смелость!

Дима ничего не ответил. Он-то прекрасно знал, что скоро все бабочки до единой вылетят из его окна.