"Александр Сергеевич Потупа. Ночь на январские сементины" - читать интересную книгу автора

я. И окружающие молча страдали, дрожа за свои драгоценные головы.
Нет нам урока в древности, ибо души всегда одинаково опустошаются
страхом, и сегодняшний живой, пульсирующий в висках страх подобно легиону
саранчи изничтожает посевы вчерашней мудрости. Может, и моя хроника пишется
впустую...
Что я, собственно, необычного выдумал? Что в большом государстве
власть выходит за пределы естественных норм, теряет человеческие мерки,
разрушает божественную гармонию между одним и многими? Неужели этого не
знали древние - тот же Анху, не говоря уж о Платоне?
Все всё знают, но приходит очередной Александр или Юлий, и вспухают
гигантские империи, закатываются звезды мудрых полисов.
Вот и благословенный Рим разросся, словно опухоль на плече раба
Деметра, опухоль, которая дойдет до горла, задушит умнейшего грека и
погибнет вместе с ним. Бедняга Деметр, если б ты умел не только
проповедовать умеренность, но и заклинать ненасытность. За что боги наслали
на тебя несчастье, с которым не способна справиться ни одна философия на
свете? Завтра постараюсь добыть для тебя очередную азиатскую мазь - только
поможет ли? Не исцелить нам восточными снадобьями истинно римскую опухоль,
не исцелить. С кем стану я вести долгие беседы, когда твой дух решит
посетить своих предков?
Уверен, что душа твоя недолго будет блуждать по кругу превращений, о
котором ты так любишь рассказывать, словно и сам не раз наблюдал за
недоступными человеческому глазу явлениями. Кто знает о своих превращениях
в загробном мире? Тут любая неожиданность была бы понятна мне, ибо какие
метаморфозы не способна испытать душа даже на обычном земном пути!
Все чаще спрашиваю себя - зачем, зачем стал я подыгрывать этому
безумцу?
Простительно диким иудейским пастухам, которые в год смерти его матери
Агриппины свидетельствовали о вознесении своего грязного назаретского
мессии. Говорят, мессию выдал какой-то дружок за тридцать монет...
О боги! А просвещеннейший римский сенатор Гней Корнелий Тимид продал
свое слово за три миллиона сестерциев, и теперь темная толпа убеждена, что
потаскушка Друзилла на самом деле вознеслась на небо и слилась с богиней
Пантеей. Мало ее братцу объявить себя равным Юпитеру, надо еще и
подчеркнуть, что он не простой развратник, а сожитель Всебогини. Даже
первую свою любовь не постеснялся он поставить на службу собственной власти
и еще сильней надавил на горло римской свободе. С моей помощью - вот что
страшно, с моей помощью. Ибо род Корнелиев верно служил принцепсам со всеми
их божественными притязаниями только в надежде на возрождение старой доброй
республики - подлинного Рима без проскрипций, без диктаторов, без
ненасытной алчности, поглощающей остатки чести и разума. Кто укажет ту
невидимую черту на пути верноподданности, за которой любовь к Отечеству
превращается в беспринципную поддержку узурпатора? Неужели я перешагнул эту
проклятую черту, потакая, казалось бы, невинному капризу молодого
императора, изменил своему роду, продал единственное свое достояние -
надежду на свободу? Недаром ведь говорил милетский мудрец Фалес, что
надежда суть общее для всех, ибо если у кого и ничего нет, то она есть. А
что остается мне - метания, вино, фаларидов бык, изгоняющий меня из пьяных
снов?
О боги! Разве вам не смешно, если надо мной насмехается каждый