"Александр Сергеевич Потупа. Отравление" - читать интересную книгу автора

совсем, куда ей трое внуков...
Ох, Надька, Надька, курва хренова, ну какие черти тебя на ужас этот
пихнули, и сейчас-то норов свой собачий смирить не можешь, всем поперек,
наказание лишнее терпишь, а лаешься, характер свой поганый всем под нос
суешь - шпонкой тебя ущемили, пайку отобрали, по шее врезали, так ведь муть
все это, Надька, главное-то своими руками испохабили и угробили.
Все угробили, и прощения не будет, выйду я почти через шесть лет,
статейка-то звонкая - от звоночка до звоночка отсиживать, сколько ж
похабели тут на меня налипнет, да хрен с ней, с похабелью, времечко отмыло
бы, но куда выйду-то, кого другого - семья ждет, а меня кто ждать будет,
детки наши, Надька, дуреха горькая, и знать нас не желают, а потом - тем
паче, стыдиться станут, наляпаемся мы пятнами черными на их биографии: где
твой отец, спросит твою Люську жених: а она: отравлен матерью; а где мать,
спросит невеста моего Колюшку: в тюрьме отбывает за отравление отца моего,
ответит Колюшка и сдохнуть мне пожелает; нет, конечно, врать будут, сказки
придумывать про летчика-испытателя и про мать, которая не выдержала его
геройской гибели и от разрыва сердца скончалась, или другую сказку
придумают и будут зубами за нее хвататься, даже поверят в нее, а появишься
- посмотрят, как на выходца с того света, лишнего человека, который явился
- мало семьи, - чтобы и сказку тоже разрушить, гнать станут поганой метлой,
и вообще, сбегут они подальше отсюда, от людского злого языка, сбегут и
адреса не оставят, не доищешься - вроде и деток никогда не было, а баба
Настя плоха совсем, еле ходит, годик какой протянет, может, два, и упорхнет
ее добрая душа, хоть внуки проводят - не одиноко помрет.
Не пойму вот - простила она или нет, неужели простила?
Не хочет разговаривать об этом, а внуки у нее вечно заняты, то да се,
а попросту - видеть они нас не могут, Надька, такое дело - старую шлюху
Купревну и то дети навещают, а нас не желают, и не увидим мы их никогда,
эта факт.
Холодно, нету Бореньки, не появится - как ни зови, хоть бы одеяло
ватное, пусть год-другой сроку накинут, один хрен, выходить-то все равно
некуда, вот только к Бореньке съездить, прощения у него по-настоящему
попросить, Колюшку издали увидеть, издали, чтоб не помешать ему в новой его
жизни - и всех делов-то, других и нет, потому и выходить-спешить некуда
мне, за одеяло, ей-богу, пару лишних лет приняла бы, глазом не моргнула,
теплота была бы и мягкота сплошная.
Охоньки, спать надо.
Может, приснится что похожее.
Хоть бы приснилось...


X

Осень-то опять ладная.
Теплехонько.
Посижу какую минутку на скамеечке, Коленьку подожду, вот уже из школы
бежать должен.
Совсем развалюхой стала, дай Бог хоть зиму перезимовать, изнутри нечто
долбит, наружу просится, и ходить - ногам невмоготу.
И как косточки мои старые терпят, хрустят, а терпят...