"Ричард Пратер. Обнажись для убийства" - читать интересную книгу автора

жаловаться. Я спустился к "кадиллаку". Необщительный парнишка этот Пупелл.
Но кое-что он мне все-таки сказал, впрочем, как и Вера.
Потребовался почти час, чтобы добраться до Пасадены, посетить больницу
Пальмера, поговорить пару минут с перебинтованным мистером Элдером и
вернуться в Лос-Анджелес. Элдер не сообщил ничего нового, а лишь подтвердил
в основных чертах рассказ Лорел. Он увидел камень, бросился к девушке,
успел ее оттолкнуть и сам получил удар. Больше он ничего не знал.
Мой офис расположен в центре Лос-Анджелеса, на Бродвее, между Второй и
Третьей улицами, на втором этаже Гамильтон-Билдинг. Я вошел в контору и
понаблюдал за гуппи в аквариуме на книжной полке. Маленькие рыбки сильно
волновались, пока я засыпал им корм, после этого я уселся за письменный
стол и вплотную занялся телефоном. За полчаса я сделал дюжину звонков своим
информаторам: хулиганам, мошенникам, парикмахерам и барменам. Мне нужны
были сведения об Эндоне Пупелле, Поле Йетсе, Гарлике и его корешах; меня
также интересовали слухи и сплетни о семействе Редстоун. Я был готов
платить за информацию. Большую часть работы, которую мне предстояло
проделать, уже проделала полиция, и гораздо лучше меня. Однако мои
контактанты ни за что не будут беседовать с властями, но всегда готовы
поделиться знаниями со мной. Так что мой труд не напрасен. Покончив с
телефоном, я внимательно изучил полученный от миссис Редстоун доклад Йетса
о Пупелле. Несколько абзацев содержали конкретные сведения о местах и
датах, которые можно было проверить. Я позвонил на телеграф, послал пару
депеш для проверки фактов и, добавив еще одну телеграмму в частное сыскное
агентство Нью-Йорка, покинул офис.
Мне предстоял длинный путь через задние комнаты вонючих баров, свалки
и притоны. Некоторые из моих приятелей никогда не приближались к телефонам,
а часть была постоянно настолько пьяна, что не имела сил совладать с
трубкой. Этот путь, который мне довелось проделать не один десяток раз,
всегда навевал на меня печаль. Нижние части Мэйн-стрит и Спринг-стрит,
Лос-Анджелес-стрит, весь этот район вселял ужас, если вы появлялись там
днем. Ночью слабое освещение и тени скрывали частично нищету, но при
солнечном свете она выступала во всем своем безобразии.
Я видел седобородых старцев, торчащих в дверях в облаках винного
перегара, мальчишку с пустыми глазами и расстегнутой ширинкой, сидящего на
деревянных ступенях у входа в грязную ночлежку, блевотина засохла на его
подбородке и груди. Я разговаривал с удивительно тощей немолодой женщиной,
ее мослы выпирали во все стороны, а лицо походило на череп, обтянутый
кожей. Она бормотала невнятно, уставившись на меня черными горящими
глазами. Мне не удалось раздобыть ни грамма полезной информации. Как ни
странно, но у этих человеческих отбросов - хулиганов, бродяг и
алкоголиков - можно найти разгадку тысяч преступлений. Существует
неизвестный нам "подпольный беспроволочный телеграф", к которому они имеют
доступ. Если что-то серьезное произошло в Майами около полудня, шепот и
пересуды начнутся в преступном мире Лос-Анджелеса еще до захода солнца. Я
продолжал свой путь, покупал пиво и разбрасывал четвертаки. До четырех
тридцати я не имел никакой информации. Но и после этого времени я не был
уверен в значительности того, что услышал.
Примерно в половине пятого мелкий мошенник по кличке Игги Парик,
абсолютно плешивый бродяга, всегда завернутый в плед, встретился со мной на
Мэйн-стрит в пивнушке "У Джерри". Он был одним из тех, с кем я сумел