"Васко Пратолини. Постоянство разума " - читать интересную книгу авторапознакомился с саперами: память всегда связывала с ним заведение Чезарино.
Теперь эта траттория вошла в моду. Ее обновил Армандо, хотя сам он изменился меньше кого-либо из ребят. Конечно, он может называть своих родителей, синьору Дору и папашу Чезарино "бедными стариками", но вынужден тут же добавить: "Не так уж трудно оказалось убедить отца продать вон те три участка земли и вложить деньги в дело". Прилавок сохранили, во-первых, ради оригинальности, во-вторых, пришлось посчитаться и с тем, что тут уж Чезаре Букки не уступил бы ни на йоту: стоя без пиджака, в жилете и фартуке, он упорно пренебрегает новыми посетителями ресторана. Поверьте, его просто радует, когда женщины из ближнего квартала Кастелло забегают вечерком купить сто граммов ветчины, бутылочку сока "омо" или "эйр-фреш", сталкиваясь у входа с синьорами в норковых манто. Снаружи, где прежде горела всего одна лампочка, теперь соорудили светящуюся арку, а прежняя надпись мелом по оконному стеклу "Готовые макароны в соусе", с искривленной буквой "н", теперь превратилась в красно-голубую рекламу из неона "Траттория "У лисицы". Жаркое на вертеле! Заходите к Чезарино". Скатерти на всех столиках, на каждом зажженная шика ради свеча. Внутри все оставили по-прежнему, только заново побелили, подчеркнув деревенский стиль заведения, который прежде пытались замаскировать. Под сводами какой-то случайный художник в незапамятное время намалевал пейзажи, изображающие гору Морелло и Горэ, они теперь красовались там, откуда Чезарино с тяжелым вздохом снял лубки, изображавшие плачущих и смеющихся картежников; раньше на самом видном месте висела картинка, изображавшая шулера, который передает при помощи пальцев ноги решающую карту одному из игроков. До того были санитарного надзора. "Они тут всегда были", - защищался Чезаре. Теперь он, сжав кулаки, возводил глаза к небу: "Смиряюсь!" Подобно спущенному флагу, сошли со своих привычных мест реклама пива Пашковского, марсельского мыла, воска "эврика" и даже надпись угрожающего содержания: "Не плевать. Непристойные выражения воспрещаются". Армандо пробил стену, устроил застекленный переход во второй зал, большой, просторный, пригодный и для банкетов: зимой там тепло, летом прохладно. (Тут прежде был хлев, где мы впервые узнали женщин.) Кухня, тоже просторная, теперь выставляет напоказ огромный вертел и по-прежнему полное, разгоряченное огнем, терпеливое лицо синьоры Доры, которая бдит у очага. Помогают ей обе дочери, поступившие в подчинение к Армандо вместе с мужьями-официантами. (Прежде они обрабатывали участки земли, прилегающие к трактиру. Крестьянин легко становится официантом, у него к этому склонность.) За стеклом виден садик, сюда в теплое время года выносят столики, а раньше здесь был ток и стояли клетки с кроликами, курятник, пчелиные ульи, а дальше начиналось поле, окаймленное стогами сена, - задний план этой сельской сцены. - Раньше здесь, понимаешь, была избушка на курьих ножках, - говорит Армандо. - Ну, а теперь я дам сто очков вперед даже загородному ресторану "Гомер". - Тут куда лучше, чем у Цокки в Пратолино! - Лучше даже, чем в той крытой стеклом траттории, которую Сабатини в июле открывает на Виа-де-Панцани, верно? - Лучше, - отвечаем мы хором. |
|
|