"Васко Пратолини. Постоянство разума " - читать интересную книгу автора - Ну ее к... ребята, - не выдерживает Армандо. - Немного денег я из нее
выколачиваю, но знали бы вы, сколько это стоит крови и пота. Уж верно, что он никогда не станет таким, как тот, Лучани. Для большинства людей полдневный гудок - всего лишь показатель времени, однако школьников он срывает с парт, рабочих отрывает от фрезерных и токарных станков. Одни добрались до середины рабочего дня, для других с делами покончено: уроки готовят дома после ужина или утром до завтрака. Покуда мы складывали тетрадки и выстраивались в ряд, Милло успевал вытереть руки, натянуть куртку на молнии, сесть на велосипед и проехать полкилометра, отделявшие завод от школы. Я обнаруживал его за кучкой матерей, ожидавших у выхода самых маленьких. Одна нога на земле, другую он так и не спускал с педали. Я быстро вскакиваю на свое место. Ловкий прыжок вознаграждает за разлуку с Дино, которому я вынужден сказать: - Пока! Значит, встретимся вместе с Армандо у тростников. Не успеешь как следует устроиться, и мы уже мчимся. Стоило мне чуть сдвинуться с рамы, как Милло тотчас выправлял дело, награждая меня подзатыльником. - Ну, как делишки? - спрашивал он. Шлепок, который меня уже не сердил, или грудь, прижатая к моим плечам, подчеркивали его упрек или одобрение. Ехали мы быстро. Вклиниваясь меж двумя рядами машин, обгоняли трамвай на повороте у площади Далмации, возле виа Реджинальдо Джулиани, которую заливали асфальтом. Хотели выиграть минуты и даже секунды. Мы приезжали к Чезарино в двадцать минут первого или в восемнадцать минут двадцать секунд, восемнадцать минут и сорок секунд. Покуда Милло не купил мотоцикл "бенелли", что и теперь, соврать не мог. Мы даже установили этот рекорд в дождливый день. Потом смеялись: - По мокрой дороге трудно ездить, зато транспорта меньше. - Я сидел, надвинув на лоб капюшон плаща, но вода все равно попадала в глаза: лицо было мокрое, носки и ботинки в грязи. - Давай! Жми! - кричал я, охваченный восторгом. - Что мать скажет, когда тебя увидит? - говорила синьора Дора. - Поди сюда, приведи себя в порядок! Милло в это время снимал берет и, как всегда, причесывался у зеркала в кухне. Чернорабочие и крестьяне, потягивавшие вино, подходили к нему, перебрасывались оживленными репликами: политика, дела профсоюза. Милло усаживался, поддерживал разговор, ел. Казалось, он просто заглатывает еду, хотя на самом-то деле все как следует разжевывал; я еще возился с супом, когда он кончал обедать. Шел ли дождь, светило ли солнце, но уезжал он ровно в час без 6 минут 30 секунд, выпив кофе и закурив сигарету. - Сирена зовет нас! - говорил он. Тогда на его место садился Армандо. - Ты знаешь, что я открыл? - спрашивал он. - Знаешь, что я нашел? Угадай. Дино и я подросли, а он оставался все тем же крестьянским пареньком из предместья, которого мы заставляли таскать у отца сигареты. Мы любили над ним подшутить: купаясь, топили в речке, уверяли, что заноза не дает шагу сделать, и он переправлял нас на другой берег, взвалив к себе на спину. Он |
|
|