"Васко Пратолини. Постоянство разума " - читать интересную книгу автора

был ниже ростом, но сильней нас, ему пришлась по душе наша удаль, а значит,
и наши командирские замашки и наши насмешки. Он видел в них нечто само собой
разумеющееся и как бы отдавал должное нашей сообразительности. И все же он
был хитрец, а не тупица. Мог, например, подолгу скрываться под водой, хоть и
нырял без маски: улучив время, хватал нас за ноги и заставлял нахлебаться
той речной водицы, которую мы предназначали ему; за табак, украденный у
отца, заставлял нас решать задачки по арифметике. Он первым овладел
Электрой, это было, когда у нас еще молоко на губах не обсохло.
- Я нашел лису! Знаю нору!
В те дни Иванна уходила в утреннюю смену и возвращалась не раньше
трех-четырех; придя с работы, она усаживалась за наш столик, в углу подле
кухни, у самой двери, ведшей к току. От нее пахло духами, она казалась
элегантной. Сев за столик, она спрашивала:
- Чем вы меня покормите, синьора Дора? Только что-нибудь полегче, я
смертельно устала.
Она трепала меня по щеке, приглаживала вихры:
- Не вертись! Дядя Милло тебя проводил? Что ты ел? Ты что-то бледный,
потный весь - на себя не похож.
Она закуривала сигарету, втягивала дым, загоняла его в ноздри, а потом,
приоткрыв губы, пускала колечки:
- Да, конечно, синьора Дора, чашку бульона. - Словно все еще в кассе,
словно все еще за витриной, она выставляла себя напоказ шоферам, которые в
этот час обедали за другими столиками.

Сбросив школьные халаты, мы с Армандо выскальзывали из траттории под
доброжелательными взглядами синьоры Доры, сторонкой обходили зятьев, которые
взрыхляли землю мотыгой, шагали за плугом, удобряли почву сульфатами, пололи
сорняки, поили скот, косили травы и сено. Потом мы извилистыми тропками
добирались до речки, где нас поджидал Дино, теперь уже втроем карабкались на
косогор Монтеривекки: здесь тополиные аллеи и оливковые рощи сменялись
молоденькими, невысокими кипарисами, берег был усыпан камнями, ноздреватыми
и шуршащими, как пемза; наконец мы оказывались у оврага, над которым, словно
атомный зонт, возвышался огромный дуб. Здесь была лисья нора. Армандо был
нашим главным егерем. Вел он себя соответственно, и мы преисполнились к нему
уважения. Он колышками обозначил путь от самых корневищ дуба к норе, которую
не так-то просто было обнаружить в щели между валунами, за лужайкой.
Вооружившись заостренными кольями, мы поползли к норе, обдирая пальцы о
сучья и кусты ежевики; капельки крови тотчас же впитывались в землю. Затаив
дыхание, бесшумно продвигались мы сквозь заросли можжевельника и вереска.
Теперь экспедицию возглавлял я, Армандо замыкал шествие; мне то и дело
приходилось оборачиваться, и он кивком головы указывал мне путь до следующей
вехи. В долине раздавалось эхо выстрелов, доносившихся с полигона в
Терцоллине. Мы замирали, боясь, как бы вспугнутая ими хитрая лиса не
сбежала. Оборачиваясь, я встречал восторженный взгляд Дино.
Осень была на дворе, сухие листья потрескивали под нашими коленями, и
шорох этот казался нам оглушительнее выстрелов. Когда мы добрались до
последнего колышка, я подал Армандо знак подползти ко мне.
- Она здесь, - прошептал он, приблизившись; он полз, опустив голову
цвета воронова крыла на вытянутые руки, и очень походил на притаившегося
кота. Внезапно он вскочил и бросился на куст можжевельника, выглядывавший из